Служебный роман (Брагинский, Рязанов) - страница 23

Когда мы работали над «Тихими омутами», Эмиль был в прекрасной форме. Ясность ума, чувство юмора, свежесть восприятия, игра воображения — все это было присуще ему в полной мере. Вообще трудились мы весело и дружно, пожалуй, как никогда, много смеялись сами, когда сочиняли перипетии, случившиеся с нашими героями. Хотелось, чтобы наше хорошее настроение передалось читателю и зрителю.

12 мая Эмиль уехал с Ирмой, своей женой, которая прошла с ним вместе долгий жизненный путь, в Бельгию и Францию. Он поехал не по делам, а просто так — отдохнуть, как говорят, проветриться, отключиться от работы.

А 26 мая после славной симпатичной поездки Брагинские прилетели в Москву.

Настроение у Эмиля было превосходное, он острил, легко шагая по шереметьевскому аэровокзалу. Около пограничного контроля, как ни странно, не было очереди. Эмиль протянул паспорт в окошечко девушке-пограничнице, пошутил с ней, забрал паспорт и пересек границу России. И вдруг внезапно рухнул и, не приходя в сознание, скончался. В Шереметьевском аэропорту нет службы «Скорой помощи», ее вызвали из Москвы, но было уже поздно.

Как-то несколько лет тому назад я отвечал на анкету, где был вопрос: «Как бы Вы хотели умереть?» Я ответил: «Мгновенно и на Родине». Эмиля настигла легкая счастливая смерть. Но, как и всегда, она оказалась преждевременной. Смерть поторопилась…

Эмиль очень ждал «Тихие омуты», связывал с этой картиной большие надежды.

По счастью, горькому, разумеется, он уже не знал, не ведал о тех муках, унижениях, просьбах и обманах, которые сопровождали нашу работу в подготовительном периоде фильма. Российское телевидение, обещавшее деньги на постановку, причем по собственной инициативе, все лето 1998 года кормило нас «завтраками» — мол, вот-вот вышлем деньги. Группа провела кинопробы, утвердила актерский состав, была выбрана натура, а потом произошло предательство. Причем «кинули» нас как-то особенно неинтеллигентно, как-то особенно мерзко.

Короче говоря, 27 августа 1998 года, в наш профессиональный праздник — День кино — мы, работавшие полгода без зарплаты («деньги вот-вот придут»), закрыли свою картину и бесславно разошлись. Каждый нес в душе горечь, обиду и сожаление об украденном у нас времени.

В сентябре 1998 года я сел за литературную редакцию нашего сценария, перевел его в жанр киноповести, чтобы он стал пригоден и для чтения. Мы с Эмилем всегда так делали, только, как правило, после фильма. Ибо на съемках появлялись новые краски, реплики, порой даже ситуации — и все это включалось в литературную версию. На сей раз мне пришлось эту работу выполнять в одиночку.