— Под руками! — уточнил Мячиков. — Но я раскрыл знаменитое дело шайки Сидорчука!
— Я это проходил в институте!
— Именно я вел дело о плюшевых медведях…
— Об этом написано в учебнике! — безжалостно прервал Федяев. — Все это было до нашей эры.
— Значит, я для вас ископаемое! — обиделся следователь.
— Полезное ископаемое! — уточнил прокурор.
— Поручите мне дело с кражей сапог! — взмолился Николай Сергеевич.
— Тут раскрывать нечего! — пожал плечами Федор Федорович. — Ясно, что кражу совершил тот, кто знает про этот тоннель… А найти его, как говорится, дело техники…
— Поручите мне что-нибудь другое! Я не могу уйти… Что я стану делать дома? — В голосе Николая Сергеевича появились трагические интонации.
— Ну, хорошо, хорошо! — великодушно сказал Федяев, который, как и все работники прокуратуры, любил беззащитного Мячикова. — Давайте договоримся так: поработайте еще месяц. Если вы себя проявите, мы вернемся к этому разговору!
— Я проявлю! — пообещал Мячиков. — Я еще на многое способен.
— Ну и прекрасно! — благодушно сказал Федяев, решив про себя, что за этот месяц не поручит Мячикову ни одного дела.
В течение последнего часа к Федяеву обратились с просьбами два человека: один нужный, а другой ненужный.
А ненужные люди не должны обращаться с просьбами. Только они этого не знают.
В то время как Николая Сергеевича взашей выталкивали на пенсию, его друг инженер Воробьев уходил на пенсию добровольцем.
Проводы на пенсию — это трогательное мероприятие. Чтобы больше никогда не видеть юбиляра, сотрудники скидываются на подарки, остаются после работы и произносят речи о заслугах бывшего сослуживца.
Комиссия по проводам В. П. Воробьева хорошо подготовила представление.
Валентин Петрович сидел сейчас в президиуме, да не просто сидел, а между референтом министра и управляющим трестом.
Был зачитан заранее организованный телеграфный поток приветствий от всех филиалов треста. И юбиляр принял все за чистую монету.
После приветственных телеграмм над залом появился плакат: «На кого ты нас оставляешь?» Нестандартный текст плаката был предварительно согласован с управляющим трестом.
Юбиляр оглядел президиум и подумал, что действительно оставить не на кого.
На сцену вышел главный бухгалтер. Он должен был выступать первым.
— Дорогой Валентин Петрович! — проникновенно начал главный бухгалтер, прижимая к сердцу электрическую кофеварку.
Перед заседанием Валентину Петровичу объяснили, что, когда его станут приветствовать, он должен вставать.
Валентин Петрович встал.
— Я не представляю себе, что дважды в месяц буду подписывать ведомость на получение заработной платы без вашей фамилии! — улыбнулся бухгалтер.