– Я вам запрещаю! – завизжал помощник Председателя. – Это приказ!
– Срать я хотел на твои приказы, – спокойно ответил я.
Его никто и не услышал. Слова Тарасова потонули в едином громогласном восторженном крике солдат.
– Тут не больше роты, – заметил Брагин. – Ты же понимаешь, что напасть на Скагаранский Халифат такими силами – чистой воды самоубийство?
– Да, – коротко ответил я.
– Отлично! Тогда я с тобой!
– Товарищ полковник! – подскочил ко мне совсем молодой капитан со шрамом на щеке и в шлеме с целой короной из рогов скагов. – Мы с вами!
– А ты кто?
– Командир 6-й роты 74-й штурмовой бригады, капитан Малышев! – отрапортовал офицер.
– Найдется в твоей богадельне два лишних автомата, броника и каски?
– Сколько угодно!
Нам с Брагиным вручили снаряжение. Шлем, предложенный мне, с рогами, я отдал каторжнику, сам выбрал второй, с надписью «Рожденный убивать» и знаком мира под ней.
– Идиот, – усмехнулся Тарасов. – Как вы доберетесь до Скагаранского Халифата?
– Тут недалеко стоит целый вертолетный полк, – подсказал Брагин.
– Рота, в колонну по два! – приказал я. – Бегом марш!
Мы погрузились на вертушки и целая кавалькада винтокрылых машин направилась в последний оплот скагаран. Стрельба началась раньше, чем я рассчитывал – еще на нейтральной полосе. Несколько автомобилей отступающих чертей были уничтожены огнем пулеметов и НУРСов. Они даже не отстреливались в ответ. Видимо, было просто нечем.
Скагаранский Халифат при свете дня выглядел еще большим убожеством, нежели в темноте. Вертушки зашли с запада на небольшой высоте, не давая защитникам города прицелиться из-за солнца, бившего им в глаза. Растянувшись в линию, мы прошли одним заходом, поливая свинцовым дождем все, что шевелилось. Или пыталось шевелиться. Или нам казалось, что оно пытается шевелиться. Стреляли просто, получая несказанное удовольствие, отнимая жизни.
Еще на первом заходе я приметил цирк, он же – тронный зал Великого Хана, окруженный целым частоколом из шестов с нанизанными на них человеческими головами. Броневики, стоявшие на площади перед ним, преимущественно – наши, скорее всего – трофейные, конечно, были рассчитаны на огонь стрелкового оружия, но противостоять крупнокалиберным пулеметам их броня не могла. Бортовые стрелки лупили бронебойно-зажигательными, превратив все автомобили, до единого, в пылающие обломки.
Прочесав город один раз, вертолеты развернулись по широкой дуге и пошли на второй заход. Солнце уже скрылось за горизонтом и не давало нам надежного прикрытия. Надо понимать, и скаги, отойдя от первого шока, успели организоваться и подготовить отпор. Одна из машин, оставляя за собой шлейф густого черного дыма, пошла на вынужденную посадку. Вторая взорвалась прямо в воздухе, превратившись в огненный шар.