Принята я была на этот раз довольно сухо.
— Вы просили меня во время наступления этой белой банды включить ваш телефон, но я не могла этого сделать, — сказала Лилина, — этим распоряжался комендант, в действия которого мы не вмешивались.
— Товарищ Ческис включил мой телефон тогда по просьбе рабочих.
Лилина посмотрела на меня с удивлением и даже с некоторым уважением.
— Что же вы читаете теперь там литературные доклады?
— Пока устроила только несколько литературных вечеров современной поэзии.
Когда Лилина закончила чтение письма комиссара, я, опасаясь получить отказ, поторопилась воздействовать на нее.
— Ведь такие фантастические романы, каким является мой «Коммуна — Земной мир», имеют обычно громадный тираж, переводятся на все языки, а если будут знать, что он построен согласно взглядам творцов коммунизма, ему обеспечена мировая известность. Товарищ Ленин и комиссар печати его очень одобряют.
Расчет мой оказался верным: падким на агитацию товарищам должна была показаться заманчивой мысль агитировать устами «классового врага», сделать рекламу коммунизму в форме более приемлемой, чем сухие агитационные листовки.
— Хорошо, я поговорю с ним. Позвоните мне завтра до десяти.
На другой день я получила разрешение явиться в Дом Совета в семь часов вечера.
XXIV. Интервью с Зиновьевым
Повелитель III Интернационала принял меня в присутствии двух секретарей в одном из лучших номеров «Астории», служившем ему, по-видимому, кабинетом.
— Только я предупреждаю, — начал он разговор, — что времени у меня для вас немного, поэтому спрашивайте сразу, что вам нужно.
— Мой роман называется…
— Я все это уже знаю, — перебил меня Зиновьев. — Вы прямо задавайте вопросы, а я буду на них отвечать.
— Что требуется для скорейшего превращения мира в коммуну?
— Убрать из него всех врагов коммунизма, к какому бы они классу ни принадлежали и какими бы способами ни пришлось действовать для этого.
— «Убрать»… то есть уничтожить? Но разве это осуществимо?
— Хе! Это казалось утопией, пока Россия не была в наших руках. Теперь это только вопрос времени, тем более что все капиталистические правительства работают на осуществление этой идеи.
— А сколько приблизительно времени понадобится на эту «уборку»?
— Не более двадцати пяти — тридцати лет при таком ходе вещей, как сейчас.
— А вы не думаете, что население России при таком длительном революционном периоде и неизбежно связанных с ним недостатках питания и других бедствиях выродится?
— А что нам до этого? На смену ему придет другое. Наши задачи шире, мы заботимся не о населении России, а обо всем человечестве. Четверть века вполне достаточно, чтобы очистить мир от паразитов и воспитать его по-новому.