Попов и Силин вошли в вестибюль. Перед белой мраморной лестницей стоял щуплый старикашка с бронзовым подсвечником в руке. Пять зажженных свечей ярко освещали его тщедушную фигуру в вязаной кофте.
- Кто вы такой? - спросил Попов.
- Я эконом вице-консульства… - Голос старика дребезжал от испуга. - Вы ведь, должно быть, знаете, что этот дом не принадлежит России? Здесь иностранная территория…
- Нам надо видеть господина Бодуэна, - вместо ответа сказал Попов.
- Это невозможно, господа. Вице-консул спит…
- Разбудите его!
- Что вы, что вы! - замахал рукой старик. - Господин Бодуэн - представитель европейской державы. Вы не имеете права… то есть вы не должны врываться сюда! Это дипломатический скандал!
Тут, не выдержав, рявкнул Ващенко:
- Що ты юлышь! Буди, колысь говeрять!
От его громового рыка старик весь сжался и стал похож на тощий сморщенный кулачок. Свечи в его руке задрожали, разбрасывая по стенам короткие отблески.
- Господа, господа… Вы не понимаете, что творите!
- Не кричи, Ващенко, - сказал Попов. - А вы идите к своему хозяину и доложите, что его вызывают представители Совета пяти. О скандале не заботьтесь: это наша ответственность.
- Как угодно… как угодно… - разводя руками, забормотал старик и поспешно зашаркал по лестнице.
Подсвечник он поставил на широкую баллюстраду лестничной площадки и скрылся за высокой дубовой дверью с витыми блестящими ручками.
Лешка никогда еще не бывал в таком доме. Здесь и стены, и даже пол в разноцветных шашках были мраморные. По сторонам от двери возвышались какие-то статуи, покрытые чехлами. Большое чучело медведя держало на вытянутых лапах широкое блюдо с чашей из зеленого камня. Голые младенцы со стрекозиными крылышками летали по потолку…
И среди всего этого великолепия молча стояли люди в пропахших потом, махоркой и дымом шинелях, угрюмые люди, державшие власть в городе.
- Зря мы его одного отпустили, - недовольно проговорил Силин. - Сразу надо было идти и никаких!
- Нельзя, Петро, - урезонивал его Попов. - Как-никак дипломатическое лицо!
- Плевал я на это лицо! - сказал Ващенко и действительно сплюнул в угол. - Злыдень и все!
- Ну, ну!…
Дубовая дверь отворилась, вышел высокий человек в длинном, до пят, шелковом стеганом халате. Кисти плетеного кушака свисали до самых его колен. Лицо у человека было гладкое, неподвижное, с памятным Лешке безгубым ртом. За ним показался старикашка.
- Господин Бодуэн вас слушает, - сказал он.
Попов обернулся к Лешке:
- Это тот самый?
Лешка кивнул головой:
- Он…
Бодуэн тоже взглянул на Лешку и слегка прищурился, точно вспоминая, где он его видел.