Баста скривил губы в презрительной усмешке, но не сводил глаз с указательного пальца Элинор, лежавшего на спусковом крючке.
В рюкзаке Сажерука нашлась не очень толстая, но прочная веревка.
– На двоих не хватит, – заметил он.
– Зачем их связывать? – спросил Фарид. – Почему вы их не убьете? Они-то с нами именно это собирались сделать!
Мегги посмотрела на него с недоумением, а Баста рассмеялся.
– Смотри-ка! – с издевкой проговорил он. – Мальчуган мог бы нам пригодиться! Но кто сказал, что мы хотим вас убить? Каприкорну вы нужны живыми. Мертвецы не умеют читать.
– Вот как? А ты разве не собирался отрезать мне пальцы? – спросил Сажерук, обматывая веревку вокруг ног Плосконоса.
– От этого еще никто не умирал, – пожав плечами, сказал Баста.
Тогда Элинор с такой силой вдавила ружье ему в ребра, что он отступил.
– Нет, вы слышали? По-моему, мальчик прав. Может, их и вправду застрелить?
Конечно, они этого не сделали.
В рюкзаке Плосконоса они нашли еще одну веревку, которой Сажерук с явным удовольствием связал Басту. Ему помог Фарид – он в этом, похоже, здорово разбирался.
Затем они отнесли пленников в разрушенную хижину.
– Вы должны быть нам благодарны, – сказал Сажерук, протаскивая Басту через узкий дверной проем. – По крайней мере, змеи вас в доме не достанут. К полудню здесь, конечно, будет так же жарко, как на улице, но, может, к тому времени вас уже найдут. Мы отпустим собак. Если у них хватит ума, они не побегут обратно в деревню, но это вряд ли. Так что самое позднее во второй половине дня вся шайка Каприкорна отправится вас искать.
Плосконос пришел в себя, только лежа под дырявой крышей рядом с Бастой. Он дико вращал глазами и от гнева весь побагровел, но, как и Баста, вопреки всем стараниям не мог издать ни звука: Фарид искусно заткнул обоим рты.
– Подождите, – сказал Сажерук, когда они уже собирались предоставить злодеев самим себе. – Осталось еще одно маленькое дельце. Я всегда об этом мечтал.
Мегги с ужасом наблюдала, как он достает из-за пояса нож Басты и идет к пленникам.
– Ты что еще задумал? – спросил Мо и встал у него на пути. Видимо, они с Мегги подумали об одном и том же, но Сажерук только рассмеялся:
– Успокойся, я не собираюсь разукрашивать ему лицо так же, как он мне. Просто хочу его припугнуть.
Сажерук одним движением перерезал кожаный шнурок у Басты на шее и снял мешочек, перевязанный красной тесемкой. Потом он нагнулся над своим врагом, помахал амулетом у него перед носом и, выпрямившись, тихо проговорил:
– Теперь твоя удача в моих руках, Баста! И больше ничто не защитит тебя от сглаза, призраков, демонов, проклятий, черных кошек и всего того, чего ты так боишься. – Баста попытался связанными ногами пнуть Сажерука, но тот легко увернулся и сказал: – Прощай, Баста! А на случай, если наши дорожки все-таки пересекутся, у меня есть вот это. – Завязав у себя на шее шнурок, он добавил: – Наверняка в мешочке есть прядь твоих волос. Нет? Может, стоит ее отрезать, пока есть такая возможность? Кажется, если сжечь волосы человека, с ним случится что-то ужасное?