После того как Сажерук убрал шары в рюкзак и раскланялся, зрители долго не хотели расходиться, но в конце концов на площади остались только Мо и Мегги. Фарид присел на мостовую и стал считать собранные деньги. Вид у него был довольный, как будто он всю жизнь только этим и занимался.
– Значит, ты все еще здесь, – проговорил Мо.
– Это место не хуже любого другого, – буркнул Сажерук, собирая вещи: две бутылки, фокусы с которыми он показывал Мегги в саду у Элинор, обгоревшие факелы и плевательницу, содержимое которой он без малейшего стеснения выплеснул на мостовую. Он раздобыл себе новую сумку – старая, видимо, осталась в деревне Каприкорна. Мегги подошла к рюкзаку, но Гвина в нем не было.
– Я надеялся, ты уже далеко: где-нибудь, где Баста не сможет тебя найти.
Сажерук пожал плечами:
– Для этого нужно достать немного денег. И вообще здесь неплохая погода, а люди охотно останавливаются и не скупятся. Верно, Фарид? Сколько мы заработали сегодня?
В тот момент, когда Сажерук повернулся к Фариду, мальчик, отодвинув чашу с деньгами, пытался засунуть в рот зажженную спичку. Заметив, что на него смотрят, он вздрогнул и торопливо затушил огонек пальцами. Сажерук с трудом сдержал улыбку и объяснил Мо и Мегги:
– Он во что бы то ни стало хочет научиться играть с огнем. Я показал ему, как тренироваться на спичках, но он слишком торопится и постоянно обжигает губы.
Мегги незаметно взглянула на Фарида. Он делал вид, что убирает вещи Сажерука в сумку и ни она, ни Мо его не интересуют. Но Мегги была уверена, что он прислушивается к каждому их слову. Дважды она ловила на себе взгляд его темных глаз, причем во второй раз он так резко отвернулся, что чуть не уронил одну из бутылок.
– Эй, поосторожней с этим, ладно? – прикрикнул на него Сажерук.
Когда Сажерук снова повернулся, Мо спросил:
– Надеюсь, у тебя нет других причин для пребывания здесь?
– Что ты имеешь в виду? – Сажерук отвел глаза в сторону. – Ах, ты думаешь, я хочу вернуться за книгой? Ты меня переоцениваешь. Я трус.
– Неправда, – раздраженно возразил Мо. – Кстати, Элинор сегодня уезжает домой.
– Очень рад за нее. – Сажерук равнодушно посмотрел на Мо. – А ты? Разве ты не едешь вместе с ней?
Мо обвел взглядом окрестные дома и покачал головой:
– Мне надо еще кое-кого навестить.
– Здесь? Кого же? – Сажерук был в цветастой летней рубашке, и она совершенно не шла к его покрытому шрамами лицу.
– Есть один человек, у которого, возможно, сохранился экземпляр. Ты знаешь, о чем я…
Лицо Сажерука осталось неподвижным, но пальцы выдали его волнение – они никак не могли справиться с пуговицами на рубашке.