Али-Баба и сорок разбойников
Фарид сверлил взглядом темноту, и у него уже болели глаза, но Сажерук все не возвращался. Среди ветвей мальчику даже стало мерещиться его покрытое шрамами лицо, а в опавшей листве слышался едва уловимый шорох его беззвучных шагов. Но Сажерук не появлялся.
Фарид привык вслушиваться в ночь. Много, бесконечно много ночей провел он так, научившись больше верить своим ушам, нежели глазам. В той, другой жизни, где мир вокруг него был не зеленым, а песочно-коричневым, глаза могли подвести его, уши – никогда.
Однако в ту ночь, самую длинную в его жизни, Фарид напрасно вслушивался. Сажерук так и не вернулся. На рассвете, когда над холмами прояснилось, Фарид пошел к пленникам, чтобы дать им воды, немного сухарей и оливок.
– Ну же, Фарид, развяжи нас! – сказал Волшебный Язык, когда мальчик протянул ему сухарь. – Сажерук давно должен был вернуться, ты ведь и сам это знаешь.
Фарид молчал. Ему было приятно слушать голос человека, который выманил его из прежней безрадостной жизни. Но Сажерука, сам не зная почему, мальчик любил больше, а Сажерук поручил ему сторожить пленников. Но развязывать их он не велел.
– Ты же умный мальчик! – сказала женщина. – Ну на минуточку попользуйся головой по назначению, а? Хочешь, чтобы сюда явились люди Каприкорна и нашли нас всех? То-то будет картина: мальчик, охраняющий двух связанных взрослых, которые не могут пошевелить ни рукой, ни ногой, чтобы ему помочь. Да они со смеху умрут.
Как бишь ее зовут? Ах да! Э-ли-нор. Фарид никак не мог запомнить это имя. Оно тяжело лежало на языке, словно как камень-голыш, и было похоже на имя волшебницы из далекой страны. Мальчик стеснялся ее: она смотрела на него как мужчина – беззастенчиво и бесстрашно, да и голос у нее иногда становился как рык льва…
– Нам нужно вниз, в деревню, Фарид! – пытался убедить его Волшебный Язык. – Мы должны выяснить, что случилось с Сажеруком и с моей дочерью.
Ну да… Девочка с ярко-синими, как небо, глазами и темными пушистыми ресницами… Фарид бездумно чертил палочкой по земле.
– Наверное, он нас не понимает! – сказала Элинор.
Фарид кинул на нее сердитый взгляд:
– Я все понимаю!
Он прекрасно их понимал, как будто никогда не говорил на другом языке. Ему вспомнилась красная церковь. Фарид раньше никогда не видел таких зданий, и Сажерук объяснил ему, что раньше это была церковь. Он вспомнил человека с ножом. Таких людей в его прежней жизни было много. Все они очень любили свои длинные ножи и с их помощью совершали ужасные вещи.
– Ты же сбежишь, если я развяжу тебя. – Фарид нерешительно смотрел на Мо.