В своей знаменитой книге «О любви» (De l’Amour) Стендаль вывел Матильду под псевдонимом и приписал другим мужчинам то, что на самом деле произошло с ним. Даже его друзья не знали, что он писал о себе, что прилагал все свои душевные и творческие усилия для того, чтобы завоевать уважение Матильды. Может, Стендаль еще и чувствовал, что, анализируя свою страсть и пытаясь понять природу любви, он сможет освободиться от ее мертвой хватки. Прежде чем изгнать демонов, надо их назвать.
Начиная свою книгу, Стендаль объясняет, что существуют четыре вида любви: «манерная любовь», «физическая любовь», «тщеславная любовь» и, наивысшая из всех, «страстная любовь» – романтическое, всепоглощающее, бросающее вызов смерти чувство, которое не нуждается во взаимности. Это состояние было хорошо знакомо Стендалю. Матильда настолько выводила его из равновесия, что в тех редких случаях, когда они бывали вместе, он слишком стеснялся, чтобы быть обаятельным. В результате Стендаль нередко становился неловким, косноязычным, бормотал нелепости или говорил что-то бестактное. Наверное, он казался ей жалким. Его страсть к ней была безнадежной, временами даже унизительной, и питалась иллюзиями, что в конце концов она так или иначе ответит на его любовь. Однажды в ноябре 1819 года он решил признаться ей достойным, но хитрым образом – так, как он бы никогда не смог сделать лично. Стендаль решил написать роман под названием «Матильда». Через несколько недель у него появилась уже другая идея, еще смелее: написать о «физиологии любви», рассмотрев ее на нескольких уровнях. Для обычного читателя это была бы глубокая работа, основанная на интуитивном понимании, а для Матильды она стала бы личным обращением. В книге он назвал ее Леонорой, а себя описал как «молодого человека, моего знакомого». Однако она, разумеется, узнала их обоих, поскольку он цитирует ее дословно и упоминает события из ее жизни. Так что, хотя миллионы читателей обращались к этой книге в поисках общих истин о любви и находили ее поучительной, она была написана о безответной любви одного страдающего мужчины к одной женщине.
«Франкенштейн» Мэри Шелли был опубликован годом раньше, и что-то от этого ранимого, недооцененного уродца было и в Стендале, который жил недалеко от особняка Матильды и с тоской смотрел в окно на ее приветливый дом, зная, что вызывает у нее отвращение.
А еще Стендаль напоминает героя романа Карсон Маккаллерс «Сердце – одинокий охотник». Маккаллерс было всего двадцать четыре года, когда она написала свой роман о людях с одинокими сердцами. Главный герой, Сингер, хотя и глухонемой, готов кричать о своей любви, о которой никто не может услышать. Юная героиня, Мик, в отчаянии из-за того, что ее не принимают люди из ее среды, чувствует себя одинокой. В романе все охотятся за любовью, в той или иной форме – подкрадываясь к ней, промахиваясь, спокойно дожидаясь ее в тщательно устроенной засаде. Некоторые стреляют по теням. Некоторые выбирают верные цели. Но большинство подобно планетам, вращающимся вокруг других, – соединенные силой тяжести человеческого существования, они тащатся друг за другом, но обречены на то, чтобы никогда не коснуться друг друга. Многие герои Маккаллерс – в той или иной степени калеки, какой и сама Маккаллерс стала через пять лет, когда ее, двадцатидевятилетнюю, мышечная дистрофия приковала к инвалидной коляске, в которой она оставалась до самой смерти в возрасте пятидесяти лет. Вынужденная большую часть своей жизни оставаться зрительницей на спортивной трибуне, она смотрела на здоровых, сильных игроков на поле. И это сделало ее особенно чуткой к скрытым изъянам. Ее героев или снедают внутренние терзания, или они отрезаны от жизни. Никто не способен увидеть страдания другого. Каждый совершает свой жизненный путь в одиночестве, жаждет разделить его с кем-то другим, объясниться, но не может найти родственную душу. Сингер кажется самым здравомыслящим, хотя он особенно отчужден от других, потому что даже не может разговаривать с другими людьми. Он подобен воздушному гимнасту, который раскачивается над пропастью. В конце концов он теряет надежду дождаться того, кто был бы готов его поймать, подхватить на руки, и, не сопротивляясь, срывается и падает. Должно быть, Стендаль чувствовал себя как дома в этом цирке, на этой натянутой высоко под куполом проволоке одиночества и любовной болезни.