— Я не хочу в цирк. Но и не понимаю, зачем мы здесь.
— А знаешь, быть оптимистом — титанический труд. Иногда из себя и подобие улыбки не выдавишь. Не то что непрерывно радоваться каждой пылинке. И мы здесь не для смеха. Разве не интересно просто посмотреть, с чего всё начинается? Вот этот малыш скоро вырастет. И это будет готовое высокое здание. Как большинство из них. Но увидеть его на таком этапе гораздо лучше. Что-то в этом есть. Словно наблюдать за созданием мира.
Пола не разделяла его восхищения. Но у неё были свои поводы для радости. И этот повод стоит сейчас на краю восемнадцатого этажа. Она волнуется.
— Если прикладывать невероятные усилия, чтобы быть весёлым и вытягивать из себя улыбку, — это не по-настоящему. Вообще не вижу смысла так делать.
— Да потому что искренних моментов счастья ничтожно мало. Не согласна? Приведи пример.
— Почему? Есть много счастливых людей. Возможно, они с утра надевают улыбку вместе с одеждой, раскладывают по карманам оптимизм и хорошее настроение, а в сумке носят неуёмную энергию. Люди-аккумуляторы.
— Оглянись. Мир полон людей, которые сливаются с пустотой. Потому что сами такие же пустые. Вокруг одни разбитые и несбывшиеся мечты. В людях больше нет людей. Посмотри по сторонам. Мир полностью безумен. Каждый — участник игры на выживание. И эта игра без правил и условий. Кому-то везёт больше, кому-то меньше. Но выжить стремятся все. Затем и рождены. Разве бывает по-другому? — Лиам не поворачивался к собеседнице и рассматривал город.
— Бывает, наверное. У детей — точно.
— Разве что у них. Люди подобны металлу. Пока дети — мягкие, тёплые и податливые. А взрослея, становятся твёрдыми, холодными и непробиваемыми.
— Значит, нужно давать им столько тепла, чтобы они не твердели. От этого все беды. Люди не греют друг друга.
Саломон задумчиво усмехнулся.
— Веришь в счастье? Покажи мне его паспорт. Это фикция. Чтобы облегчить и скрасить своё существование. Люди счастливы ровно в такой мере, в какой они сами себе это состояние активно и настойчиво навязывают. А по сути, одна половина людей даже не знает, зачем живёт, а другая — об этом вообще не задумывается.
— Все разные.
— Это в макросъёмке все люди разные, а на аэрофото они ничем не отличаются друг от друга. Зачем мы здесь? Чего от нас ждут?
— Что ты хочешь от меня услышать? — Пола не понимала, к чему это. Он всё глубже уводит её в свой мир грустных сказок. Тусклый и угрюмый.
— Неважно.
— Ангедония — это про тебя?
— Всё ещё помнишь?
— Пусть не я, но почему у тебя вообще нет девушки? — она свернула с главной дороги разговора в переулок, который интересует её уже давно.