Опустила её немного ниже и провела по его шее.
— Что ты чувствуешь? — спросил он.
— Тепло твоей кожи. Её рельеф. Твой пульс.
— А я не чувствую ничего.
— Что?
— Я не чувствую, что ты ко мне прикасаешься. Я не чувствую ничего, к чему прикасаюсь я. Более того, я не чувствую боли.
Пола резко убрала руку. Словно обожглась.
— Так бывает? — девушка напряглась.
— Ноцицепция. Лекция № 41 твоего любимого профессора Хьюза. Помнишь?
— Смутно.
— Введи в поиске. «Этоактивностьв афферентных (чувствительных) нервных волокнах периферической и центральнойнервной системы, возбуждаемая разнообразными стимулами, обладающими пульсирующей интенсивностью. Данная активность генерируетсяноцицепторами или, по-другому, рецепторами боли, которые могут отслеживать механические, тепловые или химические воздействия, превышающие генетически установленный порог возбудимости. Получив повреждающий стимул, ноцицептор передаёт сигнал черезспинной мозги далее вголовной». Так вот здесь как раз проблемка. Генетическая мутация. В мире есть ещё такие же люди. Возможно, мне нужно встретиться с кем-нибудь из них. Немного успокаивает, что я такой не один.
— Ты совсем ничего не чувствуешь?
— Я хорошо вижу и слышу. Плохо различаю вкус еды. И совершенно ничего не чувствую кожей. Я не понимаю, как это — гладкий. Или горячий. Или острый.
Пола совсем не готова была услышать подобное. Но всё же это лучше тех оправданий из жанра фантастики и фильмов ужасов, которые приходили ей в голову в качестве объяснений.
— И как это — быть таким?
— Не так хорошо, как кажется на первый взгляд. Да, я не чувствую усталости. Я могу тренироваться до тех пор, пока организм просто не выключится. Я не чувствую боли от травм, как другие спортсмены. Я просто о них не в курсе и продолжаю тренировку. Да, эта особенность принесла мне некоторые награды и звания. Только это одна сторона. И совершенно другая, когда внутри всё сломано, а я об этом не знаю. Реальная угроза жизни без моего ведома. Но сейчас больше всего смущает даже не это. Ты! Со своей любовью. Со своей детской наивностью. Ты сильно усугубила моё отношение к этой проблеме. Вся такая… Что я тебе могу дать? Я даже прикоснуться к тебе боюсь. Я не чувствую своей силы. Я причиню тебе какой-то вред и даже не замечу. Зачем тебе это? С самого начала я говорил тебе, что это плохая идея.
И тревога. И молчание. И бесконечность.
— Тебе, как никому, нужно беречь себя. А ты. Какие-то острые зажимы на запястье. Метание дротиков в руку. И это лишь малая часть того, что я знаю. К чему эти игры? Зачем ты это с собой делаешь?