Балакин прошелся от стены до стены поперек кабинета, растирая поясницу обеими руками. Серегин закурил сигарету и спросил:
— Может, чаю?
— Не надо. Тут небось чай хороший, а мне к хорошему привыкать не годится. — Балакин остановился, поглядел на Серегина. — Никак не разберу, сколько тебе лет?
— Мы с Игорем на два года тебя моложе.
— Законсервировался.
— Видимость одна. Сердечников, знаешь, в гроб кладут как огурчиков.
— Можно, я буду ходить? — В голосе Балакина даже робость послышалась.
— Да хоть бегай, только рассказывай.
— Ты не подумай, Анатолий Иваныч, на допросе я бы наизнанку не выворачивался. Только Эсбэ да тебе вот.
— Чую, Брысь.
— Но ты этому своему молодке передай, — Балакин опять кивнул на дверь, имея в виду Баскова, — пусть считает, о чем мы тут толкуем, моими показаниями. А протокол я подпишу.
— Ну, это нужно все по форме. Времени и у тебя и у него хватит.
— Тоже верно.
Серегин почувствовал, как изменилось настроение после этих почти что стариковских обоюдных жалоб на немочи. Не было надрыва и злости в голосе Брыся, не было у него самого, у Серегина, ощущения непреодолимой отдаленности от бывшего своего кумира, а ныне старого рецидивиста.
— Так об чем я? — спросил Балакин, возвращаясь к прерванному рассказу.
— Про дочку твою говорили.
Балакин подумал немного.
— Нет, теперь, пожалуй, надо кассу помянуть… Или ты и это знаешь?
— Опять же по милицейским документам. От тебя интересней будет.
— Не шути, мне вышка светит. В том ящичке двадцать три тыщи было.
— Что ты, Брысь! — с досадой за свои неловкие слова поспешно сказал Серегин.
— Ладно, ты не думай — не плачусь. Что было — не вернешь… Короче, ковырнули мы с Чистым ящичек и смылись. Недели три в лесу отсиживались, под Кировом, в охотничьей избе. Чтобы след простыл… Сам понимаешь, по горячему искать легче. А снабжал нас один ханурик из ближней деревни. За приличную плату, конечно, да и Чистый припугнул его раз, так что не опасались… Ну, сидим неделю, сидим две. Деньгами набиты, а швырнуть некуда. И взяла меня такая тоска — хоть в петлю. И вспомнил я про Эсбэ. А адресок его у меня имелся… Понимаешь, получилось такое дело…
— Про адрес можешь не рассказывать. И про подписку на журнал «Вокруг света» тоже.
Балакин кивнул.
— Понятно. Короче сказать, приоделись мы в Кирове и на попутных добрались до Ленинграда… Теперь вижу: лучше б мне туда не соваться.
— Глупо, конечно. В Ленинграде — не в лесу. Ты ж догадывался… На тебя розыск объявлен.
— Я не про то, — возразил раздраженно Балакин. — Не надо было Игоря замешивать, да если бы да кабы… Но ты слушай, пока у меня говорилка работает, а то заткнусь.