— А что майор? У меня за горбом столько намотано, да еще эта касса. Суд все сочтет.
— Не мне тебя учить. Суд не одно это сосчитает.
— Я с повинной не пришел.
— Ты майору все, что мне рассказывал, выложишь?
— Само собой. Что ж его морочить? Мне-то все равно крышка.
— Погоди… Заладил… Чистосердечное признание на суде тебе зачтется? Зачтется. С Чистым майору помоги — это поважнее всякого признания будет.
— Отпусти — сам найду.
Серегин улыбнулся.
— Ну вот, ты уже и шутишь. Значит, в порядке.
Опустив голову, Балакин спросил:
— У Эсбэ нянька была, помнишь?
— Ну как же, Матрена.
— Она говорила: все в порядке — огурцов нет, остались одни грядки.
— Ничего, какие наши годы? До свиданья пока.
— Прощай, Серьга.
На следующий день допрос был коротким. Басков сказал:
— Мне Анатолий Иванович кое-что передал из вашей беседы, но это мы пока отложим, это терпит. Давайте поговорим о Чистом.
— Спрашивайте, — сказал Балакин.
— У меня один вопрос: где он сейчас? У вас, кажется, адрес имеется.
— Дал мне Чистый один адресок, да теперь, думаю, пустой номер потянете.
— Почему же?
— Мы уговорились, эта хаза… как у вас называется?.. Ну почтовый ящик, что ли. Если ему меня или мне его сыскать потребуется — дать хозяйке знак.
— Так почему же пустой номер? — все еще не понимал Басков.
— А вы, гражданин майор, Игоря Шальнева за кем числите?
— За Чистым. Но могу и ошибаться.
— Не ошибаетесь. А коли так, он меня боится не меньше, чем вас. А может, больше.
— Похоже рисуете. А кто хозяйка?
— Любовь его. Письма в колонию писала.
— Это где?
— Недалеко. Станция Клязьма.
Басков зажег спичку, дал догореть до пальцев, перехватил другой рукой за обуглившуюся головку, и спичка сгорела вся, изогнувшись черным червячком.
— А он знает, что Шальнев должен в Харьков вам написать, как съездит в Электроград?
— Про это я не говорил.
Басков повеселел.
— Чистый встретил Шальнева двадцатого июля. Месяц прошел, всего месяц. Боится он вас — это понятно. Только как же вы могли про их встречу узнать?
Басков спрашивал больше у себя самого, поэтому Балакин молчал, не мешал ему.
Закурив, Басков задал вопрос Балакину:
— А вообще-то, что вы в Харькове остановились, ему известно?
— Я на юг держал, а в Харькове буду или где — сам не ведал.
— У кого жили в Харькове?
— Так, случайно со старичком одним столковались, тридцатку за месяц.
— Почерк ваш Чистый узнать может?
— Откуда, гражданин майор?! На одних нарах жили — переписываться не надо.
— Ну это ничего. Давайте-ка составим ему письмецо. — Басков взял из стопки серой, газетного вида писчей бумаги один лист, сложил его пополам. — Садитесь поудобнее…