– Проклятый Лорент. Кто бы мог подумать…
– Ты не должна была развязывать эту войну, – проговорил Вайларион, – ничего глупее и не придумаешь. Зачем ты напала на замок Вальдошьяр? Зачем?
– Ты всегда был слаб. И боялся. Если бы ты согласился на эту войну, мы бы победили. Я была бы жива…
Король сел рядом с женой на нагретый солнцем камень, устремив взгляд вдаль. Он больше ничем не мог помочь ей. Жидкое золото уже проникло в кровь в слишком большом количестве.
– Рациональное мышление, Аллегрион. Рациональное мышление никогда не было твоим коньком. Мы не можем уничтожить людскую расу. Не для этого мы рождены. Если бы я знал, что ты решишься на этот шаг без моего ведома… И, что за горстку предателей ты собрала, что согласились выступить без своего короля?
Он закрыл глаза, и после небольшой паузы добавил:
– Ты могла родить наследника. И я отпустил бы тебя. Теперь ничего этого нет, и никогда не будет.
Напряженная тишина прерывалась только дыханием правительницы, которое становилось все тяжелее. А потом прозвучали самые неожиданные слова, которые только могли сорваться с губ золотоволосой драконицы:
– Я ошиблась… прости меня, Вайларион.
Внезапно она взяла его за руку, так, как, наверно, никогда прежде.
Он зло посмотрел на нее, но в серебряных глазах блестела тоска.
– Ты будешь скучать по мне? – еле слышно прошептала она.
– Нет.
– Ты будешь скучать… – сдавленный смешок.
– Я буду скучать по миру, что ты разрушила. И по благородной королеве драконов, которая умерла в тебе задолго до этого дня.
– Мне жаль, что все закончилось вот так…
– И мне, Аллегрион. И мне.
И, несмотря на все жестокие слова, он крепко сжал ее руку, чувствуя, как дыхание навсегда покидает тело его жены.
«Почему, почему я не воспользовалась магией браслета и не перенеслась куда-нибудь подальше от князя?» – разрывали мою голову мысли.
«Как я могла позволить сотворить с собой такое?»
Я сидела на кровати, поджав под себя ноги и бессознательно глядя в пустоту. А в следующую секунду до меня дошло: я же в чужой спальне!
Подскочила с шелковых простыней, как ужаленная.
И чья же это, интересно, может быть кровать? Конечно же, проклятого Алана Вальдошьяр…
Сжала кулаки, выбирая в комнате самое неудобное кресло, на котором, по моему мнению, князь должен сидеть реже всего. Села и задумалась.
Мне даже не пришло в голову вчера воспользоваться Коржиком. Я просто забыла. Или желание Аллегрион было настолько сильным, что оно блокировало все остальное. Но одно можно было сказать с уверенностью: больше я не чувствовала эмоций драконьей королевы. Стоило мне вспомнить профиль князя, только гнев, ярость и презрение заполняли мой разум. Только мои собственные чувства. Что ж, похоже, Аллегрион наигралась.