Я одела шелковый халат, подпоясалась ремешком, убрала волосы. Но все это не мешало мне слушать коменданта с поразительной внимательностью.
– Похоже на правду, – протянула я, вспоминая, как смотрела на себя со стороны, занимаясь любовью с Вайларом.
Щеки на мгновение вспыхнули. Я тут же постаралась отогнать яркое воспоминание, пока дракон не почувствовал мое возбуждение.
– Аллегрион имела очень тяжелый характер, – продолжал слегка хмуро мужчина. Было видно, что ему эта тема дается с большим трудом. – Она была… дикой.
Теперь нахмурилась уже я. Лезвие ревности болезненно полоснуло. Я вспомнила тот сон, где они занимались любовью. Это было жутко… неприятно. И что-то в голосе коменданта мне совсем не понравилось.
– Но, как только ваши души сольются, ее характер сгладится. А ты сможешь контролировать все свои действия.
Я поняла, к чему он клонит.
– Ты думаешь, я целовалась с Астером под воздействием Аллегрион? – спросила я осторожно.
Да, мне не хотелось поднимать эту тему больше никогда. Но недосказанность бывает хуже лжи.
Лицо Вайлара скривилось, как от пощечины.
– Я в этом уверен, – ответил он.
Вместо ответа опустила голову. А была ли я столь же уверена, как он? Не знаю, но в последнее время мне все чаще хочется так думать. Раньше я не замечала изменений, которые происходят во мне. Не замечала странных, неизвестно откуда взявшихся желаний, мыслей. Но теперь я все чаще чувствовала присутствие чужой воли, стремлений, требований. И хуже всего то, что умом я могла с ними не соглашаться, но в такие моменты тело переставало слушаться.
Мы сели кушать. Яичница с тигровыми креветками и нежным сыром, брускетта с рубиновыми помидорами, обжаренными на молодом чесноке, фреш из красных апельсинов и манго. Такая тюремная еда была мне определенно по нраву. Я улыбнулась, поскорее отведав всех блюд.
– Теперь ты понимаешь, что слияние необходимо? – напряженно спросил мужчина напротив меня. Он не притрагивался к еде.
– Я согласна, – серьезно кивнула. – Если это уничтожит мое раздвоение личности, я на все согласна.
Вайлар удовлетворенно выдохнул. С его лица исчезли болезненные нервные морщинки, красивые губы перестали сжиматься так, словно от моего ответа зависела чья-то жизнь. В принципе я могла его понять. Мой поступок причинил ему боль.
Не знаю, смогла бы я на его месте простить?
Но тут в голове мелькнула другая мысль: «А что тут прощать? Ничего и не произошло…»
На этот раз я встряхнулась, настойчиво отгоняя свое Альтер эго. Не хватало еще снова впасть в ярость, решив, что я ни в чем не виновата, только он сам…