Строгий Мурзин уже вовсю улыбался, и круглое загорелое лицо его стало вдруг простодушным и почти дурашливым.
- А вы, Иван Спиридонович, расскажите, - смеясь, подсказал шофёр, - как он Павлушку наказывал.
- Ага, - подхватил Мурзин. - Тоже хохма была. Прихожу днём пообедать. Гляжу, ребята одни. Санька меня увидел и поволок Павлушку в угол. «Папа, - говорит, - он твой графин разбил». «А как же он его достал с шифоньера?» - спрашиваю. А Санька отвечает: «А я туда полез за пластинками». Ну я его самого в угол. И он оттуда говорит: «Поставил? А ещё друг называется…»
Все трое весело рассмеялись, а Виталий подумал: «Неужели и я когда-нибудь буду такие истории рассказывать? Это же записывать надо».
Машина тем временем неслась по пустынным ещё, умытым утренней прохладой улицам с необычно широкими тротуарами, отделёнными от мостовой то пёстрым ковром цветов, то невысокой стенкой плотного, глянцево-зелёного кустарника.
Остановились возле длинного двухэтажного дома.
Поднимаясь по лестнице, Мурзин озабоченно сказал:
- Заодно я вам кое-какие сведения передам. Эта девица у нас на учёте состоит.
Дверь им открыла хозяйка - полная, статная, румяная, в аккуратном фартуке поверх простенького, без рукавов пёстрого платья; светлые волосы были собраны в тяжёлый пучок. Виталий подметил довольный взгляд, каким Мурзин окинул свою супругу. А из-за неё уже выглядывали двое поразительно похожих на отца мальчонок. Только один смотрел строго, точь-в-точь как Мурзин, когда требовал, чтобы Виталий ехал к нему, а другой, постарше, улыбался и был удивительно похож на того Мурзина, который рассказывал в машине про его выходки.
Хозяин дома оказался прав: на столе приехавших уже ждал завтрак, и среди тарелок со всяческой снедью уютно пыхтел причудливый, потемневший от времени огромный самовар с бесчисленными выбитыми по кругу медалями, какого в Москве уже не увидишь.
За столом мальчики сидели неожиданно тихо, не сводя любопытных глаз с приезжего гостя. А хозяйка потчевала его так ласково и весело, что Виталий, незаметно для себя самого, съел невиданное количество всяких вкуснейших блюд и под конец уже еле дышал.
Но главное, почему он утратил контроль за собой, были сведения, сообщённые ему Мурзиным о пока неведомой Вале Березиной. Впрочем, несмотря на то что девушка была на учёте в милиции, сведений оказалось не так уж много. Главное, что числилось за Валей, - это инцидент в квартире тётки Веры, где обнаружены были краденые вещи и задержаны сами воры.
- Судя по компании, - заметил Мурзин, отхлёбывая чай, - мы думали, что встретимся с этой девчонкой ещё не раз. Но вот пока сигналов нет. Вполне возможно, что взялась за ум. Мы с ней тогда крепко поговорили.