И я вдруг поняла, какое бремя ответственности, несет на себе Лунный. И как никогда ясно осознала, что он не отступится. Не бросит свою семью на произвол судьбы. Я бы тоже не бросила…
— Ты… чувствуешь это все время? — еле слышно спросила я, все еще прижимаясь щекой к груди Теара, различая тяжелый стук его сердца.
— Да, — ответил он сухо и добавил: — И я прошу твоей помощи.
О, боги… И что ему ответить, как отказать, когда внутри бушует целый ураган сомнений? Когда я по-прежнему не уверена в самой себе. Но и бросить свой клан не могу.
Свой? Шерх! А ведь я опять чувствую себя частицей клана Лунного, и выходит…
— Ты что, восстановил привязку? — ошарашено вымолвила я и рывком отстранилась от итару.
— Тише, успокойся, — он примирительно поднял ладони. — Я ничего не делал, клянусь. Она сама восстановилась.
— Сама? Но ты обещал, что как только я уеду за перевал, связь навсегда оборвется!
— Так и должно было быть. И я сам не знаю, почему вышло иначе…
Прекрасно! Всезнающий итару ничегошеньки не знает о собственной привязке!
А я с ужасом поняла, что у Лунного появился новый рычаг давления. Стоило лишь вспомнить, как я кидалась на его зов, пытаясь защитить от мңимой опасности, или как бежала к нему в постель, задыхаясь от бившегося внутри желания, и мне снова сделалось дурно.
— Я не стану тебя ни к чему принуждать. И не стану использовать связь, — словно прочитал мои мысли лаэр. И голос его звучал на удивление искренне.
Он по — прежнему оставался открыт, и мне не надо было слушать или смотреть на Теара, что бы чувствовать чистоту его намерений. Но, тем не менее…
— Ты уже ее использовал…
Только что… Когда заставил меня усомниться в себе и, кажется, принять самое неразумное в своей жизни решение.
* * *
Если я думала, что сегодняшние ужасы закончатся видом разрушенной деревни, то я глубоко ошибалась. Нам предстояло наведаться еще в одно место. И того, что я увидела, подъезжая к пику Хэджи, я не могла вообразить даже в самых страшных кошмарах.
Гора и правда раскололась надвое, треснула, словно переспелый плод, а из глубин огромной расщелины струился пугающий красный свет. И даже небо над пиком окрасилось багрянцем. Нависло пугающей грозовой тучей, в недрах которой перекатывались кроваво-красные всполохи. Казалось, оно вот-вот извергнет молнию, обрушивая гнев на головы людей, что посмели потревожить древнюю силу.
А ещё здесь был намного теплее. Я заметила это еще на подъезде к Хэджи и скинула с плеч шерстяную шаль, в которую зябко куталась всю дорогу. А стоило нам выйти из экипажа и ступить на тропу, ведущую к вершине, как я ощутила тепло земли, словно бы кто-то подогревал ее изнутри.