Я издала мученический вздох. Который, конечно же, не остался незамеченным. Король нахмурился и продолжил:
— Во дворце и так ходит немало слухов на твой счет. Не думаешь же ты, что твое пребывание осталось незамеченным?
Куда уж там. Я не настолько наивна. И, конечно, замечала с каким интересом порой поглядывают на меня служанки и стражи. А уж о случайно встреченных в дворцовых коридорах придворных и вовсе молчу. Один выскочка намедни даже пытался со мной познакомиться, благо следовавший по пятам охранник отвадил приставучего кавалера.
— Так что не вижу смысла тянуть. Завтра я официально представлю тебя. А сейчас иди отдыхать, остальное обсудим утром, нужно подумать, что можно рассказать о тебе и о чем лучше умолчать. Как понимаешь, я не хочу особо распространяться о твоем происхождении, а уж о роде твоих… кхм… занятий и подавно.
Ну вот, еще один камень в мой огород. Конечно, я не была столь наивна, чтобы думать будто его величество не в курсе моей работы в агентстве. Как-никак, он копался в моей голове. Но сейчас от его укола стало не по себе. Мною вновь овладело то противное ощущение, будто я нахожусь совсем не на своем месте… Оставалось лишь надеяться, что мне удастся избежать позора во время завтрашнего приема.
* * *
Платье было кроваво-красным. С расшитым золотом поясом и витиеватыми сверкающими вставками на плечах и спине. Шелковая алая ткань струилась до самого пола и мягко касалась моих ног, облаченных в полупрозрачные чулки. Шею охватывало изящное гранатовое ожерелье — не чета тем дешевым побрякушкам, что я носила, работая в агентстве. Α волосы падали на спину огненной волной.
Они порыжели ещё за перевалом. Α после последнего купания, во время которого служанки сверху донизу намазали меня непонятными маслами и смесями, рыжие пряди стали ярче во сто крат, а загоревшая за месяц кожа засияла, отливая бронзой. Теперь уж точно никто не усомнится в моем огненном происхождении. А главное, теперь я мало похожу на Ласку — насколько могу судить, именно этого и добивался его величество, давая указания слугам по поводу моего внешнего вида.
И все равно меня не покидало опасение, что я встречу кого-нибудь из бывших клиентов или их родственников на королевском приеме. Даже не представляю, что стану делать, если меня вдруг узнают. Странно, раньше я ничуть не стыдилась своего занятия, а теперь чувствовала, словно на мне стоит клеймо. И каждый, кто взглянет — сразу узнает во мне падшую женщину. И сколько ни мойся — это клеймо не сотрешь. Не закроешь шикарными нарядами и дорогими украшениями. Не исправишь цветом волос и золотыми веснушками на коже.