Начавшийся в 90-х годах политический кризис в державе Хулагуидов не позволил ильханам в дальнейшем уделять достаточное внимание событиям, происходившим в Малой Азии. В какой-то мере обращение монгольской правящей верхушки в ислам в период правления Газан-хана ослабило остроту антимонгольского движения. Правление хулагуидского наместника Чобана не было отмечено сколько-нибудь значительными выступлениями, хотя именно при нем окончательно пресеклась династия Сельджукидов (1307 г.). Чобану и его сыну Тимурташу еще удавалось удерживать власть над землями Рума, однако обострившаяся династическая борьба между наследниками Газан-хана существенно ослабила их позиции в Анатолии. В 1327 г., спасаясь от немилости Абу-Саид-хана, занявшего престол Хулагуидов, Тимурташ {89} вынужден был бежать в мамлюкский Египет. С его уходом фактически прекратилось монгольское владычество в Малой Азии.
Образование первых бейликов.
Развал государства малоазийских Сельджукидов во второй половине XIII в. и изменившаяся ситуация в державе Хулагуидов на рубеже XIII—XIV вв. создали благоприятные возможности для появления на территории Анатолии ряда небольших эмиратов — бейликов. Формально они сохраняли зависимость от монгольских наместников и правителей Коньи, выплачивая им ежегодно определенную сумму податей, но фактически довольно скоро превратились в самостоятельные государственные образования. Этот процесс обозначился прежде всего в уджах, где сосредоточилась большая часть кочевых и полукочевых племен, незадолго до этого переселившихся в Малую Азию. Побывавший в этих районах в конце XIII в. известный путешественник Марко Поло так описывал население уджей: "Туркмены чтут Мухаммеда и следуют его закону; люди простые и язык у них грубый. Живут они в горах и на равнинах, повсюду, где знают, что есть привольные пастбища, так как занимаются скотоводством". По свидетельству наблюдательного итальянца, туркмены составляли основную массу сельского населения, тогда как в городах преобладали греки и армяне, занимавшиеся торговлей и ремеслами.
У племен, живших на границах Конийского султаната, сложился определенный военно-кочевой быт: часть соплеменников несла военную службу, другие пасли скот, занимались домашними промыслами. Практически все жители уджей были вооружены — постоянные стычки с соседями из-за пастбищ и угона скота, набеги с целью грабежа или захвата новых земель составляли неотъемлемую часть их каждодневной жизни. Внутреннее управление в уджах отличалось патриархальной демократичностью. Как правило, местные правители — беи — избирались на советах племенной знати и выступали преимущественно в роли военных предводителей. В качестве ближайших сподвижников бея подвизались его родственники — сыновья и братья, которых он назначал управителями захваченных городов и крепостей. Постоянное участие в военных экспедициях сплачивало население уджей и превращало в послушное орудие в руках их вождей. Общему единению способствовала деятельность странствующих мусульманских вероучителей —