Она подошла к нему однажды утром. Еще сонная, без макияжа, женщина была, тем не менее, хороша собой.
— Доброе утро! — поздоровалась Кандида своим низким выразительным голосом и широко зевнула, прикрыв рот ухоженной ладонью с перламутровыми ноготками.
Хуан в этот момент обрезал розовый куст.
— Доброе… — протянул парень, настороженно глядя на шикарную шатенку. Ее длинные каштановые волосы, влажные после недавнего душа, ниспадали на плечи, а изящество форм подчеркивал черно-оранжевый пеньюар с тугим поясом. Да, Кандида была очень эффектна! Но что ей нужно от него, простого слуги?!
Она смерила его задумчивым взглядом и лениво спросила:
— Тебя зовут Хуан, кажется?
Он воззрился на нее с откровенным изумлением:
— Вы знаете мое имя?!
— Да, знаю, — пожала плечами женщина, сделав глоток из большой чашки, от которой веяло густым мясным ароматом. Еще не завтракавший Хуан судорожно втянул носом воздух и подавил вздох. До чего же хочется есть!
— Ты голоден? — подняла брови Кандида.
— Рабы всегда голодны, — желчно заметил он. — Нас не перекармливают, знаете ли!
Она, против ожидания, не рассердилась, только усмехнулась и протянула чашку Хуану:
— Бери! Это только бульон, зато жирный и наваристый. Лучше, чем ничего.
Полминуты Хуан озадаченно смотрел на женщину, потом нерешительно принял чашку из ее рук и сделал неуверенный глоток. Бульон оказался горячим и очень вкусным — особенно для того, кто постоянно недоедает.
— Спасибо, — поблагодарил Хуан, вытирая губы тыльной стороной ладони. Помедлив, с подозрением добавил: — Только вот… зачем?
— Что — зачем?
— Вы всегда подкармливаете рабов?
Полные губы Кандиды дрогнули в улыбке:
— О нет! Я вовсе не благодетельница. Я угостила тебя по той же причине, по которой выяснила у садовника твое имя.
— И что же это за причина такая? — напрягся Хуан, ожидая чего угодно.
Чего угодно — но только не ответа Кандиды:
— Причина проста. Ты мне нравишься! — красотка взяла обратно свою чашку и, глядя в глаза парню, отпила бульон.
Хуан не знал, что сказать и как реагировать. В его жизни было крайне мало женщин: юные рабыни, работавшие с ним в поле, побаивались мрачноватого некрасивого брюнета, вечно погруженного в свои мысли и отличающегося слишком угрюмым нравом, А тут — внимание со стороны господской дочери! Причем она не брезгует пить с ним из одной чашки… Хуан невольно ощутил себя польщенным.
— Я хочу, чтобы ты стал моим личным слугой, — сказала Кандида, прервав затянувшуюся паузу.
— Это предложение? — хмыкнул он.
— Это приказ! — с улыбкой поправила госпожа.
…Наступил совершенно головокружительный период в его жизни. Страстные ночи, сон до полудня, обильный завтрак в постели… затем следовал день, наполненный томной негой или адреналиновыми забавами, и веселый вечер тет-а-тет с Кандидой либо в компании ее приятелей. Все было замечательно! Правда, Хуана задевало пренебрежение, с которым знатные друзья его роскошной любовницы относились к нему, смертному рабу. Они смотрели на него, как на живую говорящую игрушку. И, как вскоре убедился парень, — не без оснований.