Скоро он забыл про время и вообще про все на свете. Так и не сняв кожаной куртки, склонился над рукописью и писал, чиркал, покусывал кончик ручки, хмурил лоб, иногда, подперев кулаком подбородок и глядя в окно, за которым тихо скреблась кленовая ветка, шептал слова, целые фразы. Вскочив со стула, начинал ходить по комнате, извлекая из половиц протяжные скрипучие звуки, затем снова бросался к письменному столу и быстро, пропуская отдельные буквы, а иногда и слова, начинал писать…
Сергей Волков писал повесть. Повесть о себе, о мальчишках, с которыми ему немало пришлось пережить в послевоенные годы. Когда Лиля была дома, он никак не мог сосредоточиться, И если работал, то чисто технически переписывал ранее исписанные вкось и вкривь страницы.
Лиля не мешала ему. Она сидела на тахте и перешивала свои платья. В городе, как она утверждала, не было хороших портних, и ей самой приходилось перекраивать, ушивать, укорачивать свои тряпки. Занималась она этим делом охотно. Для Юрки же все шила мать.
Скоро Сергею надоедало торчать за письменным столом, он начинал поглядывать в сторону жены. В коротком халатике, закинув ногу на ногу, она ловко орудовала иголкой, булавками. На жену Сергей смотрел с удовольствием. После родов Лиля как-то округлилась, грудь у нее стала больше, ноги полнее. Особенно руки у нее были красивые: округлые, с ямочками на локтях. Стоило ей пошевелиться, сесть поудобнее, как Сергей отрывался от работы и с трудом удерживался, чтобы не подойти к жене и не обнять так, чтобы почувствовать ее всю, теплую, желанную. Он бросал нетерпеливый взгляд на часы: спать ложиться еще рано… вздыхал и снова склонялся над рукописью…
Часа три, не разгибаясь, просидел Сергей за письменным столом. Он не слышал, как хлопала дверь, стучали шаги в коридоре, и лишь когда громко заплакал Васька, за что-то схлопотавший от суровой матери подзатыльник, Сергей оторвался от рукописи. Перечитывать написанное не хотелось. Сразу пришли сомнения: зачем он все это пишет? Кому это надо? В нижнем ящике письменного стола под старыми фотографиями уже лежала одна детективная повесть, которую Сергей написал в тот год, когда Лиля была в Москве. Писал он ее урывками, где придется: в вагоне поезда, в гостиницах, а то и прямо на лоне природы под шумящей березой на берегу речки.
Одному лишь человеку Сергей показал свой детектив — Николаю Бутрехину. Тот добросовестно все прочел, сделал множество ядовитых замечаний на полях, а возвращая назад, сказал:
— Два-три места есть очень сильные, а остальное, но-моему, чепуха. И чего это тебя потянуло писать про шпионов? Ты их видел когда-нибудь?