– Что это за чертовщина?! – вскрикнула я, сдирая с тела прожженную, перепачканную, настрадавшуюся за день блузку. Нервно разглядывая себя в зеркало, провела кончиками пальцев по странному ожогу, едва-едва появившемуся в области солнечного сплетения, и снова закричала от ужаса: – Что это, мать вашу, такое?!
– Ну, детка, не будь столь категорична к себе, – проскрежетал Баха за моей спиной. – Это называется грудь. Хотя в твоем случае – не уверен.
Нервно обернувшись, непонимающе взглянула на объявившегося-таки домового:
– Издеваешься?
– Никак нет, – клыкасто улыбнулось «милое» создание, – просто делюсь наблюдениями. Грудь, конечно, маловата, худосочна, да и форма не ах, но и с такой можно жизнь прожить – не тужить и даже мужика ублажить. Есть же у вас бюстье с хитростями – хорошее белье и форму придаст, и высоту…
– У меня замечательная фигура. И формы хорошие, – сквозь зубы процедила я, оборачиваясь и упирая руки в боки. Куда только вся прежняя стыдливость подевалась? – Чтоб ты знал, я по этому поводу абсолютно спокойна!
– Угу, продолжай заниматься самоутверждением, но про пуш-ап не забывай, – осклабился пуще прежнего Баха, скользнув насмешливым взглядом по оголившимся частям тела. Однако стоило домовому разглядеть то, из-за чего я, собственно, и кричала, как он мгновенно посуровел и, озадаченно ткнув в меня пальцем, спросил: – Это что за чертовщина?!
Домовой говорил об ожоге, очертания которого быстро теряли форму, превращаясь в небольшое размытое пятно. Маленькое и невзрачное. Словно обожглась я уже давно, и теперь лишь едва заметные бледные шрамы напоминали о ране. Но стоило получше приглядеться, и на коже все-таки прорисовывался правильный треугольник, рассеченный пополам молнией.
– Кабы знала, что это и откуда, не паниковала бы так, – укутываясь в махровый халат, нервно огрызнулась я. – Только успокоилась и решила, что смогу прожить с Азардом год, как вот, – ткнула пальцем в область ожога, – нарисовалась новая проблемка.
– Проблемка? Сломанный ноготь – это проблемка, порванный чулок, не сработавший будильник и даже взорванный тобой сполох, дорогая, это проблемка, – хмыкнул в ответ Баха, – а чайра у саиры… Я даже не знаю, что это. Слишком давно о подобном не слышал. В общем, ужас.
– Ужас? – Облизнув пересохшие губы, снова распахнула халатик и посмотрела в зеркало. Кожа ровная и гладкая. Если бы не Баха – могла бы решить, что все увиденное минутой раньше мне попросту приснилось.
– Пропала? – с какой-то затаенной надеждой в голосе спросил зажмурившийся домовой.
– Ага.
– Фух.