– Соленые равнины? Но разве это не озеро?
– Я предполагал, что вы их так назовете. Издалека они кажутся озером. Но в них вы никогда не замочите свои красивые ножки выше икр, а их вода значительно солонее морской.
– Эти камни действительно золотые?
– Нет, просто отражают солнце. На самом деле они из кристаллов. Таких же, как в пещере.
Морриган распахнула глаза и, не сдерживая волнения, схватила его за руку.
– Кристаллы! Мои кристаллы! Эти огромные камни состоят из кристаллов, которые могут со мной разговаривать?!
– Верно. Только представьте. Выходите вы на равнины после захода солнца и приказываете кристаллам зажечься. Разве это не потрясающе?
– Я так и сделаю! Киган, это будет изумительное зрелище! – Она порывисто обняла кентавра, и жар его тела напомнил ей, как замечательно было его целовать.
Его ярко-голубые глаза сказали ей, что он вспомнил о том же.
– Тогда давайте сделаем это сегодня после заката. Позвольте мне отвести вас туда. – Его улыбка была дерзкой, а тон поддразнивающим. – Со мной, госпожа, вы получите защитника и оседланного коня в одном лице.
Уголки губ Морриган дернулись вверх.
– А если мне понадобится защита от вас самого?
Вместо ответа, он склонился и легко поцеловал ее. Слишком легко – на вкус Морриган. Улыбочка Кигана ясно говорила, что он понял это по ее глазам. Приобнимая ее за плечи собственническим жестом, он повел ее к плоскому большому камню и поставил на него корзинку с едой.
– Вам надо подкрепиться, особенно если вы собираетесь сегодня вечером зажигать кристаллы.
– Я действительно голодна. – Морриган стала вытаскивать из корзины еду, выкладывая ее на камень, как на стол. И замерла, когда Киган опустился на землю и подвернул под себя ноги.
– Отличается от изложенного в книгах? – спросил он, поймав ее любопытный взгляд.
– Трудно даже представить себе насколько. – Она села на ближайший удобный камень и передала Кигану булочку с начинкой из ароматного сыра и холодного бекона. – Пахнет просто замечательно, – произнесла она и, взяв себе такую же, впилась в нее зубами.
Некоторое время они ели молча. Потом Морриган стала тяготить тишина, и она, не слишком долго думая, сболтнула первое, что пришло ей в голову:
– Значит, вы – великий шаман и самый молодой Главный скульптор Партолона? – Ей тут же захотелось треснуть себя по лбу за вопрос девчонки-фанатки, но Киган с легкостью ответил:
– Да, так и есть. В прошлую лунную фазу госпожа Рианнон объявила меня Главным скульптором. А пять сезонов назад я испил из священной чаши Эпоны у ее божественного родника и принял дар великого шамана.