Командир Красной Армии (Поселягин) - страница 56

– А-агонь!

После всех споров и обсуждений, как будем организовывать засаду, я решил, что первым будет выстрел того орудия, с которым буду я. Это и станет сигналом к открытию огня.

Как я и рассказывал бойцам, немцы везли на своих танках горючее в канистрах, поэтому лучше было стрелять по ним. Из простых винтовок, разумеется. Не из орудий. Четверо свободных бойцов лежали по двое у орудий Сазанова. Они, как и я, будут отстреливать канистры зажигательными пулями. При отступлении вскочат на подножки кабин и так эвакуируются. Все было продумано, и даже проведена одна тренировка, конечно, с огрехами, но каждый боец теперь знал, что ему делать.

Сейчас хотелось бы описать, что собой представляет этот самый перекресток при взгляде со стороны немцев. Если ехать от границы, то дорога упирается в Т-образный перекресток, налево к Ровно, направо в сторону ближайших деревень и воинских городков. Прямо через поле виднеется лес, окруженный множеством воронок – мою батарею часто бомбили, вернее, пытались. Если на перекрестке повернуть направо, а через двести метров налево, то узкая полевая дорога с засыпанными воронками приведет к лесу.

Так вот, когда немецкие танки достигли поворота на Ровно, то внезапно с двухсот метров, практически в упор, ударили два скорострельных орудия. Передовой танк, на полном ходу потеряв правую гусеницу, развернулся на катках кормой в сторону леса. Второй Т-Ш, получив очередь бронебойных снарядов, вдруг вспух изнутри от детонации боезапаса.

Следующими очередями эти два орудия добили головной танк в борт и разнесли один из Т-П. В это же время вступили в бой еще два орудия, расстреливая разъезжающиеся танки и грузовики. Вот попало очередью осколочных в кабину «опеля», отчего из кузова вылетели ошметки, ранее бывшие солдатами вермахта. Несмотря на слабую силу гранат, они пока справлялись, хотя было видно, что мощность недостаточная.

Вспыхнул бензовоз в середине колонны, несколько грузовиков продолжали катиться огненными комками. Однако, несмотря на это, опытные солдаты начали приходить в себя, и все чаще и чаще над нами стали свистеть пули.


– Товарищ лейтенант! – услышал я крик в какофонии боя. Несмотря на мой приказ, расчет азартно выпускал уже шестую обойму. Не одного меня так увлек расстрел колонны.

Поняв, что увлекся, я пустил последнюю, пятую пулю в канистру, закрепленную на шестом танке, отчего тот немедленно вспыхнул свечой, и удовлетворенно хмыкнул, мысленно пробормотав: «Второй мой», – после чего, так же мысленно кляня себя за упущенное время, рванул к кабине зенитки.