На мужчине были шорты и цветастая рубаха навыпуск.
Женщина, блондинка с синими линзами-люминофорами в глазах, вырядилась в свадебное платье вехденки – купленное, вне сомнений, за целое состояние в бутике «Добрый знак». Таких платьев вехденки не носили: хоть на свадьбу, хоть на похороны. Эту ерунду на Михре всучивали доверчивым туристам. Лицо «невесты» сверкало в звездном свете. Похоже, она и сама была звездой – звездой пирсинга. Кольца в носовой перегородке, «бананы» в бровях, подковы и лабреты в ушах; иглы с бусинками пронзали щеки, а когда «невеста» хохотала, в языке блестели титановые спиральки.
Лишь пластический хирург при помощи меддиагностера сумел бы определить, что все это – «висяк». При необходимости украшения ликвидировались за полчаса, не оставляя следов на коже.
Фаруд не сразу узнал в экстравагантной диве Юлию Руф.
– Ситуация под контролем? – спросила она.
Вехден кивнул. Он не ожидал, что Юлия лично явится на операцию.
– Капсула А-6 в нашем распоряжении.
– Хорошо. Антоний, давай…
Антоний, шеф охраны госпожи Руф, одернул рубаху. Он не произнес ни слова, но из мобиля вылез третий пассажир: сутулый дылда в костюме-тройке. Костюм висел на нем мешком, как если бы дылда привык к другой, менее изысканной одежде. Потоптавшись на месте, он молча двинулся в павильон.
Робот, понял Фаруд.
Возле капсулы А-6, повинуясь неслышному приказу, робот остановился. Свесив длинные руки, он смотрел в пол. Чувствовалось, он может так стоять, пока не обессилеет и не упадет. Но вскоре дылда зашевелился. Снял пиджак; уронив одежду на пол, взялся за пуговицы жилета. Стараясь не касаться робота, Фаруд откинул крышку капсулы. «Лежбище», как арт-трансеры называли рабочее место, устилала плесень – свежая, сизая, будто оперение дикой утки.
Антоний достал из кармана шортов короткую трубку, суженную на концах. Направив ее на плесень, он резко повернул кольцо в средней части трубки. Тонкий луч ткнулся в хлопья куим-сё, выписывая загадочные иероглифы. Там, где луч касался плесени, она приобретала цвет спелого инжира.
Спектр и характер излучения оставались загадкой. Ответ знали только в лабораториях Юлии Руф. Но Фаруд и не собирался вникать в суть научных открытий. Ему хватало главного: модифицированная плесень, в отличие от обычной, способна зафиксировать особый род записи.
То, что считалось невозможным в принципе.
Антоний закончил обработку и спрятал трубку в карман. Дылда-робот к этому времени разделся догола и взялся за край капсулы. Он неуклюже полез внутрь; долго ворочался, умащиваясь. Тяга к комфорту была здесь ни при чем. Робот слушался беззвучных команд – хозяин требовал, чтобы раб погрузился в плесень целиком.