.
Я закрыла глаза, когда лучи заиграли на моей коже, молясь о том, чтобы почувствовать хоть что-то, что угодно.
Санкта-Алина. Дщерь Керамзина.
Их руки потянулись к небу, голоса зазвучали рьяно, перерастая в выкрики, вопли. Старые и молодые, больные и немощные, здоровые и сильные. Все они незнакомцы.
Я осмотрелась. «Это не надежда, а безумие. Это голод, жажда, отчаяние». Я словно очнулась от гипноза. Зачем я сюда пришла? Среди этих людей мне даже более одиноко, чем за стенами дворца. Им нечего мне дать, а мне – нечего им предложить.
У меня заныли ноги, и вдруг я поняла, как сильно устала. Повернулась и начала проталкиваться через толпу к дворцовым воротам под рев восхвалений.
– Санкта! – кричали они. – Солнечная королева! Дочь Двух Столбов!
Дочь Двух Столбов. Я уже слышала это на пути в Ос Альту. Два Столба – названная в честь каких-то древних руин долина, приютившая крошечные поселения на южной границе. Мал тоже родился где-то неподалеку оттуда, но нам никогда не выпадала возможность вернуться. Да и в чем смысл? Любые наши родственники давно похоронены или сожжены.
Санкта-Алина.
Я снова оживила в памяти скудные воспоминания о жизни до Керамзина: о блюдце с нарезанной свеклой, моих пальцах, испачканных ее красным соком. О пыльной дороге, за которой я слежу с чьих-то широких плеч; о покачивании бычьих хвостов; о наших тенях на земле. Рука, указывающая на руины мельниц – два узких каменных пальца, обветренные до голых осей дождем и временем. Это все, что у меня осталось. Дальше – только Керамзин. Дальше – только Мал.
Санкта-Алина.
Я пробивала себе путь через массу тел, натягивая шарф на уши, чтобы заглушить их крики. Внезапно мне перешла дорогу старая паломница, и я едва не сбила ее с ног. Я протянула руку, желая поддержать ее, и женщина вцепилась в меня, чтобы не упасть на землю.
– Простите, бабья, – вежливо произнесла я. Никто не скажет, что Ана Куя не обучила нас правилам поведения. Я осторожно поставила женщину на ноги. – Вы целы?
Но она смотрела не на меня… а на мою шею. Моя рука взметнулась к горлу. Слишком поздно. Шарф соскользнул вниз.
– Санкта, – взвыла женщина. – Санкта! – Она упала на колени и схватила меня за руку, прижимая ее к своей морщинистой щеке. – Санкта-Алина!
Внезапно меня начали дергать со всех сторон, хватать за рукава и края пальто.
– Прошу вас, – взмолилась я, пытаясь сбежать от них.
Санкта-Алина. Бормотали, шептали, выкрикивали, стонали. Имя казалось чужим, произносимым как молитва – незнакомое заклинание, чтобы прогнать тьму.
Люди толпились, подходили ближе и ближе, дерясь за место рядом со мной, трогали мои волосы, кожу. Я услышала, как что-то порвалось, и осознала, что это была ткань пальто.