Да-да. Делов-то. Сплошная идиллия.
Наконец мы находим остальных. Они собрались в студии живой звукозаписи в самом дальнем крыле здания. Чтобы пробраться к ним, нужно пересечь пультовую комнату. Тут обычно можно застать саунд-продюсеров, техников и первых лиц группы. Почти целиком пультовую занимает широкая консоль управления с кнопками и ползунками. Одна стена сделана целиком из закаленного стекла, даже дверь посередине. Сквозь стекло мы видим Астрала, Лизу-Джейн и Йохана среди микрофонных стоек и колонок. Глаза у всех опухшие и покрасневшие.
Лиза-Джейн сидит на полу спиной к обитой войлоком стене. Йохан стоит со скрещенными руками. Этот парень видел, как его друзей разрывало взрывами, я бы предположил, что у него более крепкая выдержка, но он потрясен не меньше остальных.
Астрал сидит с торчащими изо рта бинтами, оседлав вращающийся стул. Увидев меня, он отводит взгляд. Я скриплю зубами. Лишь бы не пуститься с порога в разговоры о Бекс.
До той секунды, пока я не проворачиваю ручку стеклянной двери, кажется, будто они не разговаривают, а только беззвучно шевелят губами. Как только печать звукоизоляции нарушена, их голоса выплескиваются на нас. Никто не говорит этого вслух, но заметно, что все переживают из-за Паскаля больше, чем из-за Хоуи.
– Как умер Паскаль? – хочет знать Йохан. Он взбудоражен и активен, как никогда.
Элли и Элисандро стоят, потупив взгляды, и мне приходится брать это на себя:
– Лучше вам не знать.
– Не указывай, что мне лучше, – предостерегающе говорит Йохан. – С чем мы имеем дело?
– Хоуи и Паскаля убил не человек, – говорит Элли. – Это невозможно.
– И они были единственными, кто проголосовал против… – добавляет Элисандро и умолкает, когда остальные кивают. Все пришли к аналогичному умозаключению.
Никто даже не заикается о том, что эти смерти могли оказаться совпадением. Даже я. «Шоу Трумана» окончено, а я давно не в Канзасе.
Астрал стягивает бинты со рта, чтобы сказать:
– Теперь, когда мы ее создали, Ая не хочет уходить. Мы сотворили ее из воздуха, но она реально живая…
– Может, она настоящее привидение, как Элли предполагала, – говорю я, надеясь звучать не слишком обнадеженно.
Астрал дает мне знак говорить потише. Он оглядывается, смотрит за стекло в пультовую и говорит:
– Мы подумали, может, она не услышит нас здесь, но нельзя знать наверняка.
Ему не нравится, когда я смеюсь ему в лицо. Нет, ну, забавная ведь мысль: привидение, психокинетическая сущность, или что она такое, и не сможет слышать голоса в звукоизолированной комнате.
Стул под Астралом недовольно скрипит, пока он поворачивается ко мне лицом: