ДЖЕК: Я, я, я… какая разница.
ЛОУСОН: Это настоящий Джек или злой Джек?
ЧЕСТЕЙН: Сложно сказать. Ая крепко в него вцепилась. (Пауза.) Как ты относился к неизвестному, повзрослев?
ДЖЕК: Я знал, что всему можно найти объяснение и закрыть любой вопрос. Буквально закрыть, как на замок. Главное, посмотреть под правильным углом. Наука помогла мне, мне, мне отринуть столько страхов. Мама была суровой католичкой, так что я, я, я противился и церкви тоже. Я, я, я мстил ей рассказами о большом взрыве и всяком таком. А если не помогала наука, у меня, меня, меня оставалась «Зиппо». До сих пор никогда с ней не расстаюсь.
(Пауза.)
ЧЕСТЕЙН: Ты случайно не эту «Зиппо» потерял, когда…
ДЖЕК: …был у тебя, да.
ЧЕСТЕЙН: Распустил нюни, как маленькая девочка, и успокоился, только когда нашел свою драгоценную зажигалку в кармане. (Пауза.) Для протокола: Джек кивает.
ДЖЕК: У меня, меня, меня была настоящая паника. Я, я, я могу теперь идти? Мне, мне, мне уже лучше.
ЧЕСТЕЙН: Нет, Ая тебя еще никуда не пускает. Но попытка не пытка.
ДЖЕК: Я, я, я тебе кишки выпущу, ты это понимаешь?
ЧЕСТЕЙН: Что и требовалось доказать.
(Пауза.)
ЛОУСОН: Ты не хочешь рассказать нам подлинную причину, зачем ты взялся за эту проклятую книгу?
ЧЕСТЕЙН: А я поняла. Он искал сверхъестественное – это единственная разумная причина. Интересно будет узнать, зачем ты его искал.
ДЖЕК: Я, я, я больше не хочу говорить. И я, я, я больше не хочу вас убивать, так что можете меня, меня, меня отпустить.
ЛОУСОН: Очень убедительно, верю.
ЧЕСТЕЙН: Как у тебя сейчас складываются отношения с братом и мамой?
(Долгая пауза.)
ДЖЕК: Больше ничего не скажу.
ЛОУСОН: Представляешь, какой кайф я буду получать, когда сниму эти бинты и намажу тебя этим?
ДЖЕК: Не смей.
ЧЕСТЕЙН: Это что, «Табаско»?
ЛОУСОН: О, я еще как посмею. Ты мне горло собирался перерезать, Джек. Я описалась. Я чуть не умерла в мокрых штанах.
ЧЕСТЕЙН: Последняя попытка, а потом – «Табаско». Джек, как сейчас у тебя складываются отношения с братом и мамой?
(Пауза.)
ДЖЕК: Никак. Ну, с братом я, я, я не общаюсь, потому что чем старше мы становились, тем сильнее конфликтовали. Теперь он меня, меня, меня ненавидит. А мама всегда любила Алистера в сто раз больше, чем меня, меня, меня. Я, я, я же не виноват, что похож на отца.
(Пауза.)
ЧЕСТЕЙН: Ты говоришь о ней в прошедшем времени. Она умерла? (Пауза. Джек кивает.) Давно?
ДЖЕК: Я, я, я даже точно не знаю, когда. Настолько вот я, я, я был не в себе, себе, себе.
ЧЕСТЕЙН: Подробнее. (Пятнадцатисекундная пауза.) Джек, подробнее!
ДЖЕК: Мне, мне, мне кажется, я, я, я потерял слишком много крови. Теряю сознание.