Высокий, темноволосый, с теплыми карими глазами и аристократически бледной кожей, с очаровательной улыбкой и атлетической фигурой.
Алита была покорена с первого взгляда.
Алаис тоже, только никто этого не понял.
А через шесть дней любовного угара, когда она успела уже и всласть наплакаться в укромных уголках замка, и написать объекту своей любви несколько десятков страстных писем (сожжены в камине во избежание), и даже представить себе, как Алита отвергает влюбленного юношу, а тот с горя женится на Алаис, ну и потом, естественно, влюбляется в девушку, оценив добрую душу, почти как в романах, она услышала разговор между Маркусом и своим старшим братом.
Даже сейчас, сквозь сон, Таня чувствует, как больно было маленькой дурочке, польстившейся на красивую упаковку.
– Алита просто прелесть.
– Да уж. Сестренка у меня удалась.
– Одна из. А со второй что?
– А кто ее знает? Выродок какой-то. Мать отцу вроде и не изменяла, а народилось же такое…
– Да уж. С таким я бы точно в одну постель не лег. Вытошнило бы раньше…
Пьяные нотки прослеживаются вполне отчетливо, но Алаис это не утешает. Что у трезвого на уме…
Сверкающий замок мечты рушится в один миг, и вновь у девочки остаются только книги. А помолвку с ее сестрой таки заключают.
Маркус и Алита должны были обвенчаться этой осенью.
Алаис же…
Пережила.
Переплакала в подушку, понимая, что ей никогда не любить и не быть любимой – взаимно. Герцогская дочь, да еще уродина….
Ничего.
Когда у тебя нет ничего, у тебя все равно есть твой долг. И есть честь. Остальное же… неважно.
Таня грустно улыбалась во сне.
Маленькая девочка, нелюбимая девочка, она так и не поняла, что главное у нее уже было. Она была жива и здорова, как и ее родные. У нее была крыша над головой – и любимое дело. Чтение книг. А со временем появилось бы и что-то еще.
Этого мало для счастья?
Вам требуются мексиканские страсти? Поверьте, они хороши только в сериалах. А в жизни…
В шестнадцать лет Алаис прочитала большую часть фамильной библиотеки, особое внимание уделяя дневникам предков.
А потом пришло чудовище. Существо, разрушившее неуютный, но безопасный мир Карнавона.
Алаис подглядывала, как и обычно. И…
– Карнавон.
– Таламир.
Взгляды мужчин скрещиваются над столом. Будь они из стали – звона было бы…
– Что привело вас в мой дом?
Герцог смотрит холодно и неприязненно. Для него Ант Таламир – выскочка. Парвеню, если бы тут знали это слово. Хотя собой он весьма хорош, равнодушно отмечает Алаис.
Темные волосы кудрями ложатся на плечи, большие карие глаза смотрят даже немного наивно, длинные ресницы, твердый подбородок… все портят губы.