Вовремя, все вовремя. Потому что через минуту в комнату врывается встревоженный Эттан.
Луис выходит.
У него еще будет время побыть наедине с матерью. А сейчас надо оставить отца с ней. Они были вместе больше тридцати лет, Эттан любит ее, эгоистично, жестоко, немного слепо, как умеет, но любит. Надо дать им время побыть наедине.
Попрощаться.
А сам Луис идет к сестре.
* * *
Лусия рыдает на кровати. Бьется в истерике, отталкивает руки служанок, швыряется подушками…
Луис отсылает всех одним жестом, садится рядом.
– Лу, прекрати.
Бесполезно. Крики, слезы, сопли, вопли…
Встряхнуть сестру за плечи, глядя в красное лицо с распухшим носом.
– Я кому сказал!
Помогает, но ненадолго. Лусия вцепляется в его рубашку, обильно заливая ее слезами.
– Луис!! Скажи, что это неправда!! Мама не умирает!?
И прочитав ответ в его молчании, принимается рыдать еще сильнее.
– Она не может умереть! Это неправильно!! Так нельзя!!!
Луис молча гладит сестру по волосам. Капризное, избалованное, любимое матерью дитя. Что тут скажешь?
Конечно, нельзя. И неправильно. Луис понимал, что рано или поздно матери не станет, но представлял это как-то иначе.
Скажем, восемьдесят лет, чепец на белых от старости волосах, рыдающие дети и внуки, может, даже правнуки… уж точно не рана в живот.
Ничего, он найдет убийцу. И подвесит подонка на его собственных кишках.
Лусия заливается слезами. В рыданиях прорывается то свадьба с Карстом, которую теперь придется отложить, то несправедливость жизни, то какая-то ерунда, вроде обещанного матерью жемчуга…
Минут двадцать Луис просто сидит рядом с сестрой, гладит ее по волосам, и думает, что это – те слезы, которые не может пролить он сам. Но потом ему надоедает.
– Лу, отец сейчас рядом с матерью. Лу, кракен тебя сожри!
Лусия замолкает. Луис сует ей в руку стакан воды.
– Пей, давай! Выпила? Вот и умничка.
– Л… Луис…
Мужчина сгребает в кулак толстую косу сестры, сильно тянет назад.
– Еще раз начнешь слезоразлив – угощу пощечинами. Слушай меня, сестричка!
Это действует. Лусия хлопает длиннющими ресницами, но не ревет.
– Сейчас мы пойдем к матери. И ты не будешь рыдать. Ты поцелуешь ее, и скажешь, что обязательно справишься. Поняла?
– П-поняла… Н-но…
– Соберись, кому сказал! – и уже мягче, спокойнее. – Лу, ты же не хочешь, чтобы маме было больно?
– Н-нет…
– Вот и умничка. Сейчас я позову служанок, ты умоешься, переоденешься, а я пока поговорю с братьями. И не вздумай плакать, поняла?
– Д-да.
Луис погладил сестренку по голове. Вздохнул.
– Лу, я найду того, кто это сделал. Обещаю.
И тут кровь Эттана Даверта прорывается сквозь слезы и боль. Лусия вскидывает голову, смотрит глаза в глаза брату.