Да ничего. Ничего ему не надо, ничего ему не могут предложить.
Ни-че-го.
Луис смотрел понимающим взглядом.
– Вы хотели получить отпущение грехов?
– Да, тьер.
– Я могу устроить вам исповедь у Преотца. Хотите?
Хотел ли Массимо? А что ему было еще хотеть?!
– Жддите здесь. Я поговорю с ним.
– С ним!?
– А вы еще не поняли? – Луис невольно улыбнулся. – Вы не знаете, кому помогли?
– Я недавно в Тавальене.
– А как звали в миру Преотца?
– Э…
– Его имя – Эттан Даверт. А моя мать – его единственная любовь.
Массимо захлопнул рот, звучно щелкнув зубами.
– А… э….
– Я понимаю, что это неожиданно. И тем не менее, Преотец сейчас здесь, в этом доме.
Массимо был неглуп, и сложить два и два вполне мог. Любовь. Преотец. Умирающая женщина.
– Но стоит ли отвлекать его сейчас?
– Думаете, после смерти матери ему будет лучше? Нет. Я попрошу отца поговорить с вами сейчас, а сам побуду с матерью.
Луис вышел, мягко прикрыв дверь. Массимо смотрел на нее в полном шоке.
Да уж.
Помочь любовнице Преотца, попасть к нему на исповедь…
Такого он точно не ожидал. Подтверждение того, что добрые дела всегда вознаграждаются.
* * *
Когда в комнату, где она лежала, вошел Луис, Вальера испытала облегчение. Может, она хотя бы ненадолго избавится от Эттана?
Хотелось бы.
Она любила Эттана, все эти годы любила, но представьте себе картину? Вот у вас дома живет опасный хищник. Тигр, к примеру. Умный, красивый, сильный… а потом что-то случается, и он начинает вести себя, словно мышь. И вам и смешно, и грустно, и тоскливо… и даже немножко стыдно за тигра.
Вот так себя чувствовала и Вальера, глядя, как Преотец целует ей руки и уверяет, что только она… она одна…
Если бы она еще не знала, сколько у него было любовниц. Ха!
– отец, нам надо поговорить.
– Потом.
– сейчас, – Луис был неумолим. Эттан сверкнул глазами.
– не много ли ты на себя берешь, сын?
– Человек, который вчера принес домой маму, у меня в кабинете. И я хотел бы, чтобы ты принял его исповедь. Думаю, ты ему это должен за вчерашнее, – Луис смотрел прямо в глаза Эттану, и Вальера почти незаметно улыбнулась, плывя в тумане обезболивающих.
А мальчик действительно вырос. Его оставлять не страшно. Справится.
Эттан думал недолго.
– Согласен. Ты побудешь в матерью?
– да, отец.
Эттан вышел из комнаты широкими шагами. Хлопнула дверь.
Луис выждал пять минут. Потом выглянул за дверь для верности, проверил прилегающие покои и еще раз – коридор. И опустил все засовы.
– Мам?
– так лучше, сынок. Иди ко мне?
Луис уселся рядом с Вальерой на кровать, коснулся тонкой руки. Жар.
Казалось, по венам Вальеры течет огонь вместо крови. Лихорадка уже начала съедать ее, но пока не затуманила разума.