Но передавать трон бастарду его величество все равно не захотел. Кровь, да не та?
Решительно не та.
Как понял из записей Луис, его величество до последнего не хотел верить в худшее. Разве его сын, его первенец, его любимец может так поступить? Разве он способен на подлость, на предательство?
Разве…
Когда любящий отец осознал истину, было уже поздно. И для его детей, и для него. Порча на крови штука сложная. И на Короля наслали именно такую порчу.
Он смог отразить ее, даже вернуть обратно, убивая своего сына, но и сам не выжил.
А перед смертью призвал к себе герцога Лаис.
Или…?
Луис задумался о том, что герцога Лаис призвали, да. А кого еще? Он бы поставил все на одну-единственную карту? На месте Короля?
Умирая, не оставляя наследников… Да?
Нет.
Атрей породнился с Дионом. Тимар тянет одеяло на себя. Остаются Лаис, Карст, Карнавон. Часть головоломки Лаис у него есть. А Карсты?
До Карнавонов Луису пока не добраться, но Карст…
Лусия выходит замуж за герцога Карста, а сопровождать ее к будущему супругу будет Луис. Обязательно. И в библиотеке Карстов пороется, и в семейных секретах, и… лишь бы шею не свернули.
Луис посмотрел на свечу.
Тоскливо, как же тоскливо…
Луис уронил голову в ладони, застонал от боли. За что? Мама, за что?
Я все сделаю как надо, я разузнаю о Карсте, чтобы не сломать жизнь сестре, я найду того, кто тебя убил, и он сто раз пожалеет, что на свет родился, но здесь и сейчас, я все бы отдал, чтобы ты была рядом. Чтобы была жива, чтобы не было этого ужасающего темного одиночества, чтобы не свивалась за окнами тьма змеиными кольцами, чтобы…
В дверь постучали.
– Войдите?
Кого не ожидал увидеть Луис, так это Ольрата с бутылкой.
– Не уважите ли старика, тьер?
Ни заискивания, ни подобострастия, просто Массимо посчитал, что не след Луису оставаться одному. Девчонка – та слезами исходит, один брат при ней, второй горечь ушел заливать, Преотец молится, а этот, вот, сидит, заперся… не надо так-то. Нет, не надо.
И Луис это отлично понял.
Ему предлагали не дружбу, ну какая может быть дружба между тьером, который и трех десятков не сравнял, и наемником, у которого пятый десяток на закате, но участие. Не сочувствие и сострадание, от которых у мужчины кулаки сжимались, а просто – плечо подставить.
Луиса не жалели.
Ему просто помогли в трудную минуту, ничего не требуя взамен. Как и его матери.
Тьер Даверт это оценил.
– Что ж, проходи.
Кивнул Массимо на удобное кресло, достал из стола дорогие серебряные кубки, заодно и шкатулку убрал подальше. Ни к чему такое видеть, даже самым доверенным. А Массимо пока еще доверия не заслужил. Проверить его еще надо, слишком уж вовремя он появился.