Я с облегчением выдохнула, радуясь, что не ошиблась в нем. Не хотелось думать, что человек, в которого меня угораздило влюбиться, одержим старыми обидами и не способен на поступок. Мой Р’ран был идеальным не только внешне: где-то внутри этого каменного тела и непроницаемого взгляда ровно и уверенно стучало самое громадное сердце во всей Вселенной. Битва еще не выиграна, но этот раунд я смело оставила за собой. Раунд – и понимание того, что в следующий раз нужно следить за языком и хорошенько думать, что и как говорить. Потому что в комплекте к сердцу и внешности прилагалось еще и ослиное упрямство.
Больницы всегда навевали на меня болезненную тоску. Белые стены, белые потолки, белые люди, запах медикаментов, который въедался в волосы так, что не помогало и мытье головы, надоедливые звуки работающих аппаратов, тревожные звонки, рыдающие родственники и уставшие врачи. Если бы я не была инициатором нашего с Р’раном здесь присутствия, то и порог бы не переступила.
Нас почти сразу встретила медсестра, провела в кабинет к врачу. Он быстро ввел Р’рана в курс дела: состояние Лэрса критическое, борьба за его жизнь будет тяжелой и, скорее всего, бесперспективной. Я краем глаза посмотрела на своего монстра: он упрямо сжал челюсть, подался вперед, нависая над сухопарым мужчиной, словно громадная черная тень.
— Я от вашей чертовой клиники камня на камне не оставлю, если с моим братом что-то случится, - пообещал он. – Превращу это место в общественный сортир, а лично ты до конца своих дней будешь готовить крысиные бургеры в самой дешевой забегаловке, какую только можно найти. Я ясно выражаюсь?
Доктор энергично закивал.
— Есть какой-то повод для этой довольной улыбки? – зло спросил Р’ран, когда мы вышли из кабинета и, не сговариваясь, направились в сторону кофейного автомата. – Потому что мне ни фига не весело, Шпилька.
— Уверена, что с таким умеющим находить правильные слова и веские аргументы братом, жизни Лэрса ничего не угрожает.
Он хмыкнул, протянул мой моккачино, второй рукой притягивая меня к себе, обнимая за плечи. Несколько минут мы просто молча стояли посреди огромного коридора на радость парочке медсестер, которые, думая, что никто не заметит, сделали несколько снимков.
— Завтра о нас узнают все газеты, - вздохнула я.
— Тебя это беспокоит?
— Шутишь? После триумфальной победы над монстром я уже ничего не боюсь.
— Монстром? Это я-то монстр? – Р’ран изловчится и ощутимо ущипнул меня за задницу. – Учти, Шпилька, когда вся эта история закончится, я тебе хорошенько всыплю.
Я поднялась на цыпочки, второй рукой подтягивая его за ворот пиджака: с его ростом мне никак не дотянуться, даже если я встану на носочки, как балерина.