Я ошибалась.
Намного логичнее для Николь было бы переехать в Нью-Йорк и найти там работу. Неужели человеку с юридическим образованием так трудно устроиться в городе? Но сколько бы я ни умоляла, она отказывается искать место в Нью-Йорке и даже не пытается убедить Пабло съехать от родителей.
Я. Ему давно пора жить самостоятельно. Как-никак двадцать пять!
Николь (поводя плечами). С какой стати? Знала бы ты, сколько денег экономишь, живя с родителями. К тому же они обращаются с ним как со взрослым.
Я. Тогда, может, вам ночевать у него?
Николь. Ты что, сдурела? Да у стариков припадок случится, узнай они, что сынок занимается сексом!
Для справки: я тоже знать не желаю о сексуальной жизни Пабло. Поэтому ввела правило: Николь разрешено ночевать у меня дома, но запрещается прелюбодействовать на моем диване. Если мы со Стивеном не можем заняться сексом в собственной квартире, значит, и ей нельзя. Поэтому каждую пятницу или субботу, выскользнув из спальни Пабло, Николь совершает позорный путь в мою квартиру.
Представьте, что когда-то эта женщина проводила выходные, обмениваясь рецептами мясного хлеба с соседками и разыгрывая шарады для семейных пар.
Конечно, Мэнди — меркантильная эгоистка, с ней нелегко ладить, но мы друзья не разлей вода еще с колледжа. И ничто, даже брошенное мимоходом в девяносто шестом замечание, что с челкой я похожа на трансвестита, не разлучит нас. Мы будем подругами до самой могилы.
Я усомнилась в этом всего раз в жизни: когда Мэнди Александер, потеряв остатки здравого смысла, обвенчалась с Джоном Скепперманом на идеально ровной лужайке загородного клуба ее родителей.
В каком-то смысле ничего безумного в ее поступке не было. Джон из старинного богатого рода, чтит традиции. Люди для того и живут на планете Земля, чтобы жениться, зарабатывать на жизнь и собирать рубашечки поло всех мыслимых цветов. Мэнди — риелтор, Джон — адвокат по делам о недвижимости. Они как две половины неразрешимой головоломки. Только вот Мэнди смешная, обаятельная и никогда не подведет, а Джон имеет грушевидное туловище, бегает по-бабьи, а разговаривает как эпизодический персонаж из фильма о Рональде Рейгане.
Но Мэнди его любит, а я люблю Мэнди и потому помалкиваю. Общаюсь с ним коротко и только по необходимости, и в конце каждого разговора мне хочется выковырять ему глаза шариковой ручкой. Так что представьте мое удивление, когда он позвонил мне вчера вечером.
Джон. Привет, Эми! Это Джон. (Ну вот, плохие новости.) Хотел спросить, ты до сих пор сидишь на шее у государства?
(Так я и думала…)