— Дай мне этот сладкий мёд, Винни, — говорит он, перед тем как начинает сосать мой клитор с еще одним рычанием, которое вибрирует через меня, заставляя меня взорваться. Оргазм окутывает меня полностью, и я пытаюсь свести ноги вместе, но Стоун лениво облизывает меня, вбирая каждую капельку моего освобождения. Каждый раз, когда его язык задевает мой клитор, все мое тело дергается.
— Пожалуйста, Стоун, — прошу я, потому что больше не могу терпеть. За последние двенадцать часов у меня было столько оргазмов, что я не смогу выдержать еще один. Я даже не уверена, могу ли я сейчас ходить. Это не очень хорошо, потому что мне еще нужно открыть пекарню.
Моя голова по-прежнему запрокинута назад, глаза закрыты. Только когда я ощущаю, что Стоун убирает мои руки с края металлического стола, я осознаю, что теперь он стоит между моих ног.
Он подносит мои руки к своему рту, целуя следы, оставленные острыми краями стола, и хмуря лоб.
— Мы должны были остаться в постели, — говорит он, оставляя еще один поцелуй на отметине.
— Мне не больно, и это того стоило, — я улыбаюсь, чтобы успокоить его. Кажется, это немного выбило его из колеи. Мне нравится то, какое сильное воздействие я на него оказываю, но мне не хочется, чтобы он волновался по пустякам. — Не могу дождаться, чтобы снова это повторить, — он хватает меня, притягивая поближе к себе, и прижимается к моей шее. — Сегодняшней ночью, — добавляю я, когда чувствую, как его член вжимается в меня.
Мне бы очень хотелось проваляться с ним весь день в постели, но я должна открыть пекарню. Сегодня воскресенье, и в любом случае мы будет работать только до полудня.
— Просто мне нужно оставить на тебе свой аромат, — говорит он, потираясь об меня.
— Я уверена, что он всегда на мне, — хихикаю я, когда его борода щекочет мою шею.
— Я сказал тебе не принимать душ, — сетует он, кусая меня за мочку уха. Сегодня утром он дулся. Да-да, дулся, когда я настояла на душе, перед тем как отправиться на работу. Он сказал, что я смываю с себя его тяжкий труд.
— Я помню, как ты наслаждался этим душем, — напоминаю ему.
Он стонет, словно ему вспомнилось наше утро, и прижимает свой твердый, покрытый джинсами член к моей киске.
Внезапно он отступает, стаскивая меня со стойки, и мои ноги тут же соприкасаются с полом. Мое платье возвращается на место, когда Гвен открывает дверь на кухню, Кси, конечно же, хвостиком следует позади нее.
Она останавливается, а на ее лице появляется большая улыбка.
— Я знала, что утром ты будешь занята своей парой, — говорит она, положив руки на свои бедра. Кси лениво прислонился к стене. Ему, похоже, нечего сказать, но Гвен хватит на всех, и ему, кажется, нравится смотреть, как она это делает.