Слезы, слезы... скоро я наплачу целое море. Кто-то мне опять протянул стакан с водой и снова послышался звук стучащих о стекло зубов.
- Подсудимый, прошу вас, без реплик, пожалуйста! - обратилась судья к Евдокимову. - Ангелина Алексеевна, вы можете продолжать?
Лина, Линочка, соберись…
- Д-да.
- Рассказывайте, что было дальше?
- Андрей Тимурович заставил меня выпить бренди, сказал, что оно согреет и раскрепостит. Я вся дрожала от холода и страха и, возможно, раздражала его. Андрей Тимурович тоже пил бренди. Потом он начал… – запнулась, - не знаю, как это сказать, задирать подол моего платья. Кричал: «Покажи мне свои обалденные ножки». Я-я очень испугалась, попросила меня отпустить, сказала, что я девственница и никогда не была с мужчинами. Евдокимов лишь рассмеялся, наверное, он мне не поверил, подумал, это шутка. Сказал, что в двадцать два года такие красивые девушки не могут оставаться невинными.
Как же я ненавижу себя! Отвратительная тварь! Всхлипнула.
- Потом он продолжил меня раздевать, точнее, Ан-ндрей Тимурович разорвал моё платье. А когда я попыталась сопротивляться, то… кулаком вот сюда.
Рука потянулась к щеке, которую когда-то украшал огромный синяк. Ах, ударить бы себя со всей силы по губам, чтобы больше не смела так чудовищно лгать.
Кажется, у Андрея было такое же желание. Он хочет меня ударить, надавать пощечин, а потом плюнуть прямо в лицо.
Начала задыхаться от рыданий.
- Девочке плохо! - загалдели все вокруг.
Видимо, я сильно побледнела.
- Врача, позовите врача!!
Хочу умереть, прямо сейчас, задохнуться своим враньем и подохнуть, как собака. Кто-то сунул мне под нос ватку. Нашатырь. Отстраняясь, невольно дернула головой. Тошнота подступила к горлу. Только бы не вырвало прямо здесь, не хочу, чтобы кто-нибудь догадался о моем интересном положении.
- Суд объявляет перерыв.
Запротестовала:
- Нет, не надо. Я-я могу продолжить.
Зачем растягивать эту муку? Пусть все закончится сегодня! Да и Глеба Георгиевича может разозлить промедление. Не смотри на Евдокимова, Лина, не смотри. Тебе нет никакого дела до Андрея Тимуровича, ты его даже не знаешь толком. Он просто посторонний. Подумаешь, судьба, точнее, ты в её лице, поступает с ним жестоко. В мире случается куча несправедливостей, я же не могу каждую из них оплакивать. За то незначительное время, которое мы были вместе, он не мог стать для меня близким. Не мог?! Ха, Лина, ха… У тебя внутри ЕГО ребенок! Куда уж ближе.
- Продолжайте, - мягко проговорила судья.
- Андрей Тимурович периодически прихлебывал из бутылки бренди, и говорил разные пошлости: «Раздвинь ножки, шлюха, покажи мне сиськи!» А когда я не делала того, что он велел, отпускал мне затрещины.