На этот эпитет Ангелина никаким образом не отреагировала, а вот судья снова одернула:
- Андрей Тимурович, следите, пожалуйста, за выражениями!
И в этом тоже не повезло, тётка попалась. К Ангелине обращалась ласково, словно заботливая мамаша, а на меня волком глядит. Блин, засадят тебя, Андрюха.
- Если бы я хотел поговорить с ней о работе, то пригласил бы прийти в офис и уж тем более не стал бы посылать за шикарным букетом роз. Только день тогда выдался уж очень напряженным, мне назначили важную встречу, которую никак нельзя было перенести, и она немного затянулась, но уйти не получалось. Поэтому я позвонил Ангелине, попросил подождать меня около дома. Предупредил охрану, чтобы её впустили на территорию двора. Но я всё никак не мог вырваться, а телефон как на грех разрядился. Когда приехал домой, думал, Ангелина уже отправилась восвояси, дождь лил как из ведра, и было довольно холодно. Любая нормальная девушка ушла бы. Розы, которые я ей купил, завяли, выбросил их в мусорный контейнер по пути. Раздраженный, подошел к дому, в беседке около подъезда сидела Лина, мокрая и прекрасная, как дивная русалка. Мы сразу начали целоваться, я подхватил её на руки, потащив к подъезду. Все, что происходило дальше, было чудесно и по взаимному согласию.
Ангел снова подняла на меня взгляд… Что за хрень?! Лицо бледное, а в глазах мука, словно мои слова доставляют ей боль.
- У меня всё.
- То есть вы хотите сказать, что она дала согласие на изнасилование и жестокое избиение?! - подскочил с вопросами прокурор. - Напоминаю, в деле есть заключение судмедэкспертизы, в котором зафиксированы многочисленные гематомы от ваших кулаков на теле подсудимой. Вы ей сломали ключицу и чуть глаз не выбили. Вот, полюбуйтесь на фото!
Прокурор продемонстрировал изображение потерпевшей не только мне, но и еще практически всему залу, чем сразу же вызвал взволнованно-возмущенный людской гул. На фото Ангел выглядела ужасно, вместо чудесного голубого, как небо, глазика в обрамлении пушистых темных ресниц - тонкая щелочка между розово-багровыми набухшими веками. Бедная девочка. Внутри разрасталось негодование. Кто же мог так ужасно поступить с моим Ангелом?! Я? Нет, не сходи с ума, Андрей.
- Я не трогал её и пальцем. Точнее… трогал, конечно, к ней невозможно было не прикоснуться, но не избивал. Никогда не поднимал на женщин руку.
- А кто тогда? Не будете же вы утверждать, что Ангелина Нестерова сама себе избила вашими руками? – ёрничал прокурор.
- Повторяю еще раз, я её не бил, - непонятно зачем включил командный голос. Тут тебе некем командовать, Евдокимов. - Сразу после секса, подчеркиваю, добровольного, я отрубился и больше ничего не помню. Думаю, потерпевшая мне что-то подсыпала в кофе.