- Привет, Андрей, привет! Интересно, как ты там?!
Надеюсь, после всего что случилось, Андрей сможет стать счастливым... О прощении и встрече я даже не помышляю. Есть вещи, которые невозможно простить. Из глаз покатились слезинки. Плачь, плачь, Ангел, а лучше смирись - ты его больше никогда не увидишь. Наши судьбы переломаны один богатым сказочником, который решил, что имеет право играть жизнями других людей.
***
- Глеб Георгиевич, мне пора, - произнесла я, эротично натягивая на себя одежду и стараясь не смотреть в сторону лениво развалившегося на атласных простынях голого мужчины.
- Детка, я решил съездить куда-нибудь развеяться. Хочешь со мной на Багамы?
С ним и Багамы покажутся вызывающей тошноту сточной канавой. Но вслух, конечно, этого не сказала, поскольку шкура мне была ещё дорога.
- Зачем ехать в Тулу со своим самоваром? – произнесла я с легкой иронией в голосе.
- Тут ты не права, Ангелина, такой красивый самовар поди поищи.
- Но ведь мужчины любят разнообразие.
- Не терпится от меня избавиться, да, Ангелина?! – голос Моргунова все такой же расслабленный и благодушный, на губах даже играет мерзкая ленивая улыбочка, а вот глаза вглядываются зорко и пристально в моё лицо.
Напряглась. Конечно, Глеб Георгиевич попал в самую точку, мне каждый день хотелось от него избавиться, ежедневно, ежечасно я мечтала, чтобы он нашел себя какую-нибудь новую девочку. И да, у него были другие, но отчего-то он всё равно периодически вызывал меня к себе.
- Нет, что вы, Глеб Георгиевич, всего лишь беспокоюсь о вашем приятном времяпрепровождении, - как я ни старалась, в моем голосе не прозвучало раболепства, лишь всё та же легкая ирония.
Моргунов рассмеялся, а я невольно вздрогнула, его смех всегда казался жутким. Не должны такие люди смеяться…
- Не любишь ты меня, Лина?!
Удивлённо приподняла бровки.
- Разве вам нужна моя любовь, Глеб Георгиевич?!
Весна странно действует на людей, даже шакалу Моргунову захотелось чувств. От меня?! Не дождется... Его я даже уже не ненавижу, просто каждодневно хочу, чтобы он подох.
- Нет, конечно. Главное, ножки расставляй, да хуй соси старательно.
Унизительно… Моргунову нравится меня унижать, наверное, так он еще в большей мере ощущает свое могущество, балдея от моей вынужденной безотказности и своей безнаказанности. Захотелось шипеть змеей, но я лишь обольстительно улыбнулась.
- Уже можно паковать вещи, Глеб Георгиевич?!
- Да, держи, на всякий случай, чемодан собранным.
***
Когда подъехала к дому, меня снова охватило беспокойство, непонятное взбудораженное состояние и даже, кажется, словно что-то тревожно вибрирует внутри тела. Черт!.. Это просто весна, Лина, поэтому думается - вот-вот произойдет нечто необычное. Весна… Весной всех так и тянет влюбляться. Интересно, я способна еще любить и влюбляться? Впрочем, кто же мне позволит такие непростительные вольности.