Спустя несколько дней Теодор Кительсон рассказал Олегу свои мысли:
- Раз уж он так любит детей, а с тобой у него есть еще и старые счеты, я полагаю, он не замедлит явиться к тебе, как только услышит крик о помощи. Если ты откажешься от роли приманки, я пойму, хотя по глазам вижу, что ты тоже считаешь ваши дела незаконченными, – заметил Теодор Кительсон.
Он поведал план Олегу. Простой как охота на котенка. Олег должен был сесть под определенным деревом, и звать на помощь. Прямо перед ним, под заранее спиленной веткой, будет вырыта волчья яма. Неподалеку, в засаде будет сидеть Теодор Кительсон, на тот случай если что-то пойдет не так. План не идеаленый, как признался сам ученый, но нужно было как можно скорее поймать людоеда, пока тот не сожрал еще кого-нибудь.
На следующий день, Олег уже сидел под деревом и кричал о помощи. Он притворялся, что повредил ногу и не может идти. В десяти шагах от него в кустах крыжовника прятался Теодор Кительсон. Он надел на себя старую рыбацкую сеть, к которой посредством смолы прилепил мелкие ветки, листья, сухую траву, так что, даже не прячась в крыжовнике, его можно было принять за вполне обычный кустарник.
Долго кричать о помощи не пришлось. Скоро по другую сторону ручья показалась сгорбленная фигура. Все те же лохмотья и палка для опоры. Голову человека покрывал капюшон, так что лицо скрывала тень. На одной ноге его красовался сапог, другая же была босая.
- Чего с тобой приключилось, несчастный? – спросил человек.
- Ногу вывернул, - Олег поморщился, - не могу ступить и шагу.
- Так тебе может, помощь моя нужна? - сказал человек и зашагал в его сторону, хромая на обутую ногу.
Олег пытался разглядеть лицо человека, но тот старательно не поднимал головы и сторонился света.
- Сейчас только ручей перейду, и помогу тебе, мальчонка, не пужайся.
«Почему одна нога босая, а другая обута? - думал Олег. – Да и сапог знаком».
- Сейчас сейчас, кхе-кхе, - прокашлялся человек, - я тебе помогу.
«Сапог, - вспомнил Олег, - точно такой сапог, с золотистым узором, и на небольшом каблуке был у того опричника, что хотел меня убить! Неужели это он?».
От такой неожиданности мальчик встал. Теодор Кительсон все это время следивший за незнакомцем, вскинул самострел.
- Что? Прошла нога? Кхе-кхе. Вот мы и встретились, погань мелкая! – сказал незнакомец и скинул с себя плащ.
Он выпрямился, хрустя позвоночником, и от этого вырос на три головы. На нем были ободранные штаны, и остатки рубахи. Босая нога, выглядела вполне нормальной, не считая длинных и грязных ногтей. Вторая же, от колена до стопы, казалась чужой. Синяя и распухшая, спрятанная в сапог, что распирало изнутри, она явно мешала ему ходить. Вокруг колена, змеей обвился широкий, сине-красный шрам. Когда Олег увидел лицо человека, он обомлел. Чувство отвращения и неприязни, опередили чувство страха. На лице человека сидело другое лицо. Словно маска скомороха, сделанная из кожи другого человека. Пустые глазницы, через которые смотрели два маленьких, хищных глаза, покосившийся рот, съехавший набок нос, серый цвет кожи, в некоторых местах настолько растянутой, что сквозь нее было видно настоящую кожу незнакомца – ничего отвратительней Олег не видел в жизни.