Через три дня, когда жиденькая стена была сделана менее чем на половину, ночью на них напали мелкие тщедушные карлики, которых тут же окрестили гоблинами за рост, лопоухость и злобность. Каждый из этих тварей доходил до пояса взрослому мужчине и весил десять-двенадцать килограмм, самые крупные на пару-тройку килограмм больше и пяток сантиметров выше. Дохли монстрики от одного удара топором или дубиной, а слабый мышечный корсет и тоненькие косточки не защищали организм от простого пинка, наносящего серьёзные увечья.
Но гоблинов было нереально много!
Через десять минут сражения они кишели везде, словно армия муравьёв, покрывая каждый квадратный метр пространства.
Даже дробь серьёзно ранила этих тварей, а картечь устраивала просеку в рядах нападающих. Хороший удар мачете разрубал гоблина пополам.
— Их там реально были тысячи, — хриплым от долгого и эмоционального рассказа голосом сказал Виктор. — А нас сотни четыре с небольшим. Тем более, половина женщины и подростки. Крепких, молодых, вырвавшихся до этого из лап зомби женщин и подростков, но здесь нужно было сражаться и убивать, а мало кто мог выдержать вид тех рек крови, запах, крики и визги в темноте. И к этому мало кто был готов.
Из четырёх сотен землян остались сто пять человек, те, кто раньше других понял, что отбиться от орды злобных коротышек не выйдет и нужно бежать, бросая всё и… всех. И вновь выжили в основном те, кто были одиночками по жизни. Самую крупную группу вывел Сашка, от огненных чар которого гоблины разбегались в разные стороны. Вместе с ним вырвались тридцать семь человек, остальные потом нашлись сами.
Блуждая, группа спасшихся вышла к деревне, которая стояла на самом краю леса и попала под удар гоблинов. Все дома были разворованы, большая часть сожжена. Сохранились пять коттеджей из кирпича и с железной крышей, со ставнями на окнах, внутрь которых не смогли пробраться коротышки или поджечь. В одном из них Александр и товарищи нашли семь человек, бывших жителей деревни, от которой осталось пепелище.
В уцелевших домах они разжились оружием или сделали себе из подручных материалов. Хуже всего дела обстояли с огнестрелом, боеприпасы к которому практически полностью сожгли в перестрелке ночью. Осталось несколько патронов к охотничьим ружьям, неполный магазин к трём автоматам и магазин к ПМу полицейского, который не успел сменить расстрелянный, как драка перешла в рукопашную, он бы и пистолет потерял, но тот был пристёгнут к ремню и болтался в ногах всё время. Только зацепившись им за корягу при беге и упав, до Виктора дошло, что же всё время ему бьёт по голени и путается в ногах.