Быстро сбежал по ступенькам, хлопая по плечу курящего у машины Миху.
— Поехали.
— Поехали, Гриша уже обзвонился.
— Потерпит. Девку, что ли, нашел?
— Да. Пустой это номер, не прокатит. Не знает она ничего.
— Знает, но не сдаст. Не сдают такие, она ему словно собачонка, тапки в зубах таскала.
— Главное нам успеть, пока этот дебил, ей пулю в лоб не пустил.
— Резонно. Ты смотрел документы?
— Смотрел. Думать надо.
— Думай Миша, озолочу — ты же адвокат.
— Ох, знали бы мои друзья-товарищи, какими я тут с тобой делами промышляю, давно бы вытурили, без права практики.
— Откупим. У нас сейчас что миром нашим правит? Правильно! Бабки.
— Ну ты, Артем Викторович, философ.
* * *
"Дурацкий телефон сел в самый неподходящий момент. Хотя, когда бы он был подходящим? "
Вера нервно сжала кулаки, убирая мобильный в карман. Светлое пальто слегка раздуло резким порывом холодного ветра. И черт ее дернул надеть осеннее пальто. Не май месяц на улице и даже, блин, не март. Тяжело выдохнув, Кораблева уперлась рукой о стену.
— Катастрофа. Еще клуб элитный, лед бы лучше откололи.
Черные, тонкие шпильки совершенно не признавали зимнюю погоду, или может в этом были виновны ее ноги, редко таскающие подобную обувь?! Дилемма. Ухватившись за угол здания, Вера заглянула в еле освещенную темноту. Вход для персонала подсвечивался тусклым фонарем, оттого она не сразу заметила движение.
А когда поняла, что там происходит, замерла, в надежде что в темноте ее не увидят. Глаза все больше привыкали к тусклому свету, и все четче видели картинку. На ступеньках стоял высокий мужчина, он размахивал пистолетом. В глазах помутилось, а в горле образовался ком, зарождающий тошноту. Задыхаясь от эмоций, мыслей и чувств, Вера закрыла рот ладонями.
«Только бы не закричать».
Из глаз выступили слезы, страх парализовал конечности, просто приклеивая к этому проклятому месту. Сейчас бы бежать со всех ног, но она стояла не в силах пошевелиться.
Расширенные зрачки пожирали оружие, подведенное ко лбу жертвы, обрывки не воспринимаемых сознанием фраз, кровь, удары. Тихие всхлипы. А потом — глухой звук. Хлопушка. И вот она больше не стоит на коленях перед мучителем, она падает, падет мертвым сном. Она падает, его жертва. Она умирает или уже умерла? Умирает, а Вера ничего не может сделать. Не может помочь. В кармане предательски пищит телефон.
"Он же сел. Нет, не может быть, он же сел…"
Последняя мысль, застревает в голове. Руки в хаосе шарят по пальто, но уже поздно. Бежать, ей необходимо бежать куда подальше, неряшливый поворот, а перед ней, словно стена. Огромная, бетонная стена.