2
Проснулся Антон поздно, когда солнце уже до такой степени нагрело крышу, что в каморке стало трудно дышать. И все же Антон еще долго лежал, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Он пытался вспомнить последний сон, но сосредоточиться ему мешала большая зеленая муха, которая, словно тяжелый самолет, идущий на бомбометание, кружила по комнате. И чем больше он напрягал память, тем более расплывчатым становился смысл сна. Ему удалось вспомнить лишь странную пару: один — длинный, около двух метров, худой, в больших роговых очках; другой — маленький, с клочковатой рыжей бородой. Они шли по заснеженному берегу моря с ананасами в руках и говорили о нем. Антону запомнилась только одна фраза, которая к нему как раз не относилась, но он все силился понять, что имел в виду бородатый, сказав: "Бог любит юродивых и героев".
Разозлившись на муху, Антон встал с кровати и настежь раскрыл дверь. Затем он достал лист бумаги, авторучку и, положив кейс на колени, принялся писать письмо.
«Лена!
Я еще раз решил написать тебе, хотя и не уверен, что ты получишь это письмо. Я собираюсь вернуться домой, потому что понял всю бессмысленность своего пребывания здесь. Мне не удалось убежать от самого себя, наверное, это и невозможно. Я просто перенес себя — со всем, что меня окружало в Москве, — в другой город и здесь продолжаю жить той же безумной жизнью, среди таких же безумных людей. Это лишь доказывает, что человек носит судьбу и образ жизни в себе самом. Можно, конечно, отказаться от прошлого, сжечь карму, но я пока не представляю себя в новом качестве, не знаю, чем буду жить, а значит, и не готов к такому отказу. Боюсь, ты поймешь меня неправильно и подумаешь, что я хотел бы отказаться от всего, что тебе так ненавистно. Для того, чтобы тебе стала понятнее моя мысль, я расскажу продолжение той истории.
Итак, я шел по дороге, пока меня не подобрала попутная машина. Мне было все равно куда ехать, и шофер отвез меня в небольшой городок, названия которого я сейчас не помню. Все утро я прошатался по городу, пытаясь найти что-нибудь поесть, пока не встретил женщину такого блядского вида, что даже младенец понял бы, чем она занимается. Я не знаю, почему подошел именно к ней. Возможно, в тот момент мне показалось, что в подобной ситуации помочь может только такой человек.
Я объяснил ей, что со мной произошло, что очень хочу есть, и она дала мне три рубля. Затем спросила, знает ли кто из моих знакомых, куда я поехал. Я ответил, что не знает и не может знать. Женщина дала мне еще пять рублей, сказала, где я могу купить поесть, а потом предложила переночевать у нее. Она продиктовала адрес, но просила никому не говорить о том, где я буду ночевать, потому что у нее плохие отношения с милицией. «Постучишь три раза, — сказала она, — а когда спросят: «Кто?», ответишь: «От Клары». Тебя проведут ко мне».