-Есть, я сделал его! - Заорал из трюма восторженный голос какого-то канонира сразу после того, как 'Котенок' в очередной раз содрогнулся от пушечного залпа. - Видели, он загорелся! Загорелся после того, как мое ядро в него попало!!!
Олег машинально посмотрел вниз, провожая взглядом падающего противника...И открыл рот от изумления. Планер сумел остановить падение и даже потух, но это уже не имело никакого значения. Ситуация на земле успела резко измениться! Окутывающая линкоры водяная пелена покрылась ледяной коркой, а из открывшихся внутри городских стен подземных каверн появились сотни и тысячи витязей, набрасывающихся на английские корабли как орава кусачих быстрых муравьев на громадных и неповоротливых скорпионов, просто неприспособленных для борьбы с подобным противником. Элитные тяжелые кавалеристы штурмовали английские корабли со всех сторон, практически не неся потерь от вражеской артиллерии. Мощные пушки морских английских кораблей предназначались для стрельбы на очень большие дистанции. Барьеры останавливали летящие снаряды и заклинания, но никак не пошедшую на абордаж кавалерию. Направить жерла орудий не параллельно уровню земли, а куда-то вниз под самый борт, артиллеристы тупо не могли. Ну а чтобы устроить перекрестный огонь требовалось как-то согласовать свои действия за совершенно ничтожное время, да и дома полету снарядов мешали.
Растекшиеся по улицам и переулкам витязи, отважно рвавшиеся прямо к врагу, восседали на химерах, лишь отдаленно похожих на коней, что могли либо запрыгнуть прямо на палубу, либо взобраться по вертикальной поверхности борта за считанные секунды. Любой из этих бронированных скакунов представлял из себя мощную боевую единицу, обладающую высокой скоростью реакции и регенерации, а также способную затоптать или загрызть сразу нескольких простых солдат. Облаченные же в тяжелые зачарованные латы всадник для обычного пехотного оружия был практически непробиваем и даже в одиночку мог доставить немало проблем целому судну! Попробуй останови такого, когда он скачет вдоль борта и швыряется гранатами в пушечные порты. Или пролез на артиллерийскую палубу и изображает там из себя мясорубку, кромсая почти беззащитных матросов страшными ударами. А может вообще крепит к рубке мощнейшую бомбу с часовым механизмом, после срабатывания которой от командного центра судна останется лишь перекореженный металл! Слажено действующий дуэт животного и человека во время схватки в тесноте палуб мог сравниться разве только с танком, выехавшим на автостраду.