Путь до корпуса мы проделали молча и так же молча вошли в ангары, где оставили уставших летунов. Зато, когда возвращались в общежитие, саламандры объявили, что намереваются продолжить вечер за бутылкой огненной.
— А вы, дети, марш спать! — усмехнулся Аргар, обращаясь ко всем кадетам, но прицельно глядя на Сильвию.
Та только демонстративно фыркнула и, попрощавшись с остальными, направилась к лестнице, ведущей на женский этаж. Мы с Крилл двинулись следом и спустя некоторое время в таком же составе побрели к душевой.
Стоя под горячими струями, я по-настоящему наслаждалась. И не столько их чистотой и приятной температурой, сколько просто самою водой. Никогда мне даже в голову не приходило, что она может приносить такое удовольствие. Я словно соприкасалась с чем-то живым, подвижным, но одновременно неуловимым.
Прикрыв глаза, представляла, что стою под одним из водопадов, которые существуют в теплых краях. И вода, чистая, древняя, как сами живительные истоки, напитывает тело и душу невидимой, но удивительно прекрасной энергией. Очищает.
А потом, вернувшись в комнату, я сидела у окна и смотрела на ночное море. Смотрела и думала, как все-таки переменчива жизнь. Наверное, каждому выпадает шанс что-то изменить, и только от тебя зависит, воспользуешься им или нет.
Я выпавшую возможность упускать не собиралась. И, следуя цели стать настоящим ловцом, засела за зубрежку клятвы, которую предстояло выучить к завтрашней церемонии.
— Спит, да? — сквозь сон расслышала я мелодичный голос.
— Ага, полночи просидела.
— Вот дура, раньше выучить не могла!
А следом уже громкое и совсем не мелодичное:
— Подъем!!!
Я так и подскочила с кровати, путаясь в одеяле и пытаясь понять, что это такое сейчас было. Читаемый накануне кодекс ловцов бухнулся на пол, и шум от его падения был прямо пропорционален количеству содержащегося в нем текста. В комнате царила кромешная темнота, отчего я подумала, что стоит глубокая ночь. Но надежды на возобновление сна в пух и прах разнес прозвучавший в следующую секунду гонг.
— Живо собирайся! — хором крикнули сирены.
А когда я, скача на одной ноге, пыталась попасть второй в штанину, крикнули снова:
— Теперь выметайся!
Я и выметалась, попутно застегивая белую рубашку, натягивая серый жилет и китель. Волосы заплетала уже в коридоре, а когда почти добежала до лестницы, внезапно вспомнила, что забыла умыться. Пришлось возвращаться за полотенцем в комнату, куда особо наглые души не хотели меня впускать.
— Убирайся! — кричали нахалки, в то время как я дергала охваченную голубым дымком ручку.