— Дерзкая девочка… — усмехаясь уголком рта, — им иммадан, какая дерзкая.
Приподняла, заставляя смотреть себе в глаза.
— Нарушила все запреты, — поднесла ее руку ко рту и обцеловала тонкие пальцы, — не отпущу теперь…убью, но никому не отдам, слышишь, велиария Туарна? До самой смерти со мной будешь.
Сплела пальцы с ее пальцами и сжала до хруста.
— Поняла?
* * *
Вздрогнула от ощущения триумфа, прокатившегося по позвоночнику, когда Дали закричала…Закричала со мной и для меня. Словно мир на цветные стекла разбился. На мириады осколков, и каждый из них в небо взлетел, разукрашивая его, делая ослепительным свет солнца и заставляя искриться сам воздух. Ее наслаждение оказалось не менее сладким, не менее потрясающим, чем свое собственное.
А когда сплела свои пальцы с моими, требовательно ожидая ответа, мне пришлось тряхнуть головой, чтобы скинуть с себя оцепенение и улыбнуться, засмеяться тихо от того счастья, которое затопило все тело.
Поднесла ее руку вместе со своей к губам и коснулась ими костяшек ее пальцев, глядя во все еще темный взгляд.
— Разве смеет велиария Туарна ослушаться велиарию Лассара и самого свирепого разбойника на островах?
— Моара лаана… — укладывая меня обратно к себе на грудь, и я закрываю глаза, чувствуя, как от счастья дух захватывает. От счастья и от какой-то безумной любви к ней. Моя женщина, моя любовница, моя вселенная. Хочу жить для тебя и умереть рядом с тобой.
Мы шли через замерзшее болото, которое всегда обходили десятой дорогой дозорные Валласса. Слишком много людей здесь погибло. Пошли через топь и не вернулись. Даже зимой коварная жижа местами замерзала, а местами покрывалась тоненькой коркой, и стоило ступить на нее ногой, как тут же вязкая грязь засасывала свою жертву на дно. И чем глубже несчастные погружались под воду, тем горячее она была. Когда трясина смыкалась над утопленником, очень часто в этом месте возникали клубы пара — несчастные варились живьем в адском котле Мерцающего болота, которое когда-то было одним из самых красивых водоемов северных земель.
Староверы поговаривали, что руки утопленников тянут к себе живых, дабы высосать с них души и утолить жажду мести. Ведь несколько сотен лет тому назад, когда земля принадлежала не только трем главным королевствам, но и мелким лионствам с маленькой численностью населения, имевшим суверенитет и иногда весьма прибыльное и выгодное месторасположение, Рамстан Третий, прадед Ода Первого, захватил северное королевство Суманжи и всех его жителей, включая стариков и детей. Их согнали на Мерцающее озеро и, привязав камни на шеи, утопили.