Я сказал ей, что желаю того же. Потому что так оно и было. Проведя столько лет около Кэша и его жены Клэр, я знал, что хотел подобное тому, что было у них. Семья — это то, чего у меня самого в действительности не было. Все что я имел — это пьяный отец, и единственное чувство, что я испытывал к нему — облегчение, когда тот умер. В то время мне исполнилось восемнадцать, и я ощутил благодарность, что больше не должен был переживать за него. Это казалось дерьмовым, но годы, на протяжении которых я был вынужден подчищать все за ним, сделали благословением тот момент, когда его не стало. Никто из нас больше не должен был чувствовать себя несчастным.
Но Джун восприняла все так, словно это стало чем-то, что мы могли заполучить вместе. Теперь я только и занимался ее переубеждением в том, что хотел построить свое будущее с ней. Но Джун всегда получала желаемое, еще с тех пор, когда была маленькой девочкой, поэтому не понимала, когда люди говорили ей «нет». Она могла проливать слезы или напускать на себя надутый вид, но на меня это не действовало.
Я оглядел бар, заметив, что множество мужчин пялились на Джун. Я не знал, почему она так зациклилась на мне. Не мог понять, почему не желала присмотреться к кому-то еще.
— Нет, ты определенно не «все», — сказала она хриплым голосом, и я удивился, неужели это на кого-то действовало. Может и так, учитывая, как мужчины вокруг продолжали рассматривать ее.
Когда я начал возвращать взгляд к Джун, то замер, увидев Долли стоящую передо мной. Ее руки упирались в округлые бедра, а светло-голубые глаза, прищурившись, смотрели на меня. Ямочки на ее щеках, которые я так любил, пропали. Она выглядела взбешенной. Обычно Долли всегда улыбалась, когда видела меня. Порой даже флиртовала со мной. Я пытался игнорировать это, потому что в отличие от навязчивости со стороны Джун, я, твою мать, обожал, когда Долли обращала на меня внимание. Я жаждал его, чего испытывать вовсе был не должен. Она были слишком молода для меня. Я повторял себя это тысячи раз каждую ночь, когда ложился в кровать и ласкал себя, представляя Долли.
Моя любимая фантазия, которая почти моментально доводила меня до экстаза, это то, что случилось бы с ямочками на ее щеках, когда Долли оказалась бы на коленях передо мной, с моим членом у нее во рту, и сосала бы его, пока головка едва не доставала бы ей до горла. Исчезли бы они или я все равно мог бы заметить их следы, пока Долли скользила губами вверх и вниз по моей эрекции?
Твою мать. Я попытался выкинуть эти мысли из головы, чувствуя, как мой член начал твердеть. Долли не должна была даже близко подходить к подобному месту. Двадцать один ей должен был исполниться только через год. Я надеялся, что в баре буду в безопасности, но вот она, стоит прямо передо мной. И выглядела Долли еще более злой, чем кошка, у которой подпалили хвост.