До предела сгустив облако темноты вокруг, я, стараясь не выбиться из ритма «дыхания леса», как это называл дед Богдан, скользнул к обнаруженному поблизости противнику, крайнему в цепи, прочёсывающей перелесок. Охотник на детей, даже не понял, что с ним произошло. Просто не успел. Когти, некогда продемонстрированные на хуторе Бийских, с одного удара снесли голову бойца. Вверх ударил фонтанчик крови, и обезглавленное тело осело наземь. Не теряя времени, я приподнял мертвеца телекинезом и потянул в сторону. Черз полсотни метров, оказавшись на небольшом пятачке, с двух сторон ограждённом стеной живой изгороди, я укрыл это место иллюзией всё того же тёмного облака, и принялся за обыск. Я успел содрать с тела автомат, снабжённый удивительно небольшим цилиндром глушителя, пистолет с таким же «украшением» и пару запасных магазинов, прежде чем лес донёс до меня беспокойство засуетившихся «охотников». Дьявольщина! Про голову-то я забыл…
Облако темноты стянулось к моему телу, облегая его, будто перчатка, Вновь воспользовавшись телекинезом, я вытолкнул убитого на узкую тропинку, метрах в пяти от моего «убежища», а сам залёг под густой, покрытой мелкими упругими листочками живой изгородью.
Автомат глухо прокашлял короткой, на три патрона, очередью и второй боец из команды Барна, только что подобравшийся к лежащему на тропинке трупу, словно подрубленный рухнул рядом с ним. М-да, или я чего-то не понимаю, или слишком переоценил профессионализм противника. Так глупо попасться…
Впрочем, мгновением позже мне пришлось признать, что и сам я пока ещё очень далёк от звания мастера… в здешних условиях, по крайней мере. Самоуверенный идиот.
— Не двигаться. — В затылок мне упёрся ствол, и только в следующую секунду я почувствовал присутствие человека за спиной. И чтобы определить личность заставшего врасплох, каким-то образом сумевшего укрыться от моего внимания человека, мне даже не нужно было оборачиваться. Этот голос я помню очень хорошо. Барн. — Медленно положи плевалку наземь, развей морок и обернись. Очень медленно.
Рука отпустила цевьё автомата, глухо лязгнувшего от удара о землю и я, как и было приказано, медленно перевернулся на спину, так что «зрачок» пистолетного дула почти упёрся мне в переносицу. Рассмотреть довольную ухмылку на лице Ольгерда можно было даже в окружающей темноте. Барн отступил на шаг, всё так же держа меня на прицеле и, пробормотав что-то в гарнитуру на неизвестном языке, жестом велел мне подняться на ноги. Короткий свист разорвал тишину, а через несколько секунд рядом с Барном возник один из его людей.