В паре шагов от него бесформенной кучей ощущалось тело хона Килима. Где-то внутри этой кучи мерцало его тонкое тело, что было понятно по тому, как прорывались светлые всполохи сквозь щели бесформенной материи, что являло собой тело вождя в пограничном состоянии миров. Это мерцание успокоило шамана, так как тонкое тело или, если выражаться более привычным языком, душа не выбралась из тела, и похоже, что и не собиралась. Поэтому устраивать разборки с душой не надо было, довольно было только поправить тело, что сильно экономило силы шамана. Он приблизился к вождю, опять же усилием воли придал бесформенной куче форму, привычную для восприятия в нашем мире, нашёл лёгкие, трахею, бронхи. Болезнь представлялась в виде ошмётков чёрной грязи в этих органах, по сути весь процесс лечения для шамана представлял собой очищение от этой грязи с помощью лучистой энергии, исходившей от его тонкого тела. Иван направил лучики от себя к Килиму, которые чем ближе достигали плоть, тем сильнее дробились, и в конце концов опутали полностью искрящимся светом, проникнув в каждую альвеолу, в каждый капилляр.
В этот момент Иван почувствовал какое-то шевеление внутри исцеляемого организма. Как будто нечто в немом вопросе оторвалось от Килима и уставилось на целителя. В следующее мгновение процесс очищения от болезнетворной грязи был грубо прерван, и между шаманом и телом вождя возникли три пульсирующие тени.
«Ты кто-о-о?!» — противным шелестом отозвалась одна из теней.
«Чего лезешь сюда?!» — почти одновременно отозвалась вторая тень.
«Убирайся отсюда!» — угрожающе рявкнула третья.
«Упыри?! А вы что здесь делаете?!»
«Не твоего ума дела. Прочь отсюда!»
«Я — шаман на Пути Предназначения! И это вы сейчас оставите в покое старика, а иначе…»
«Ой, а то что? Это наша добыча, и никакой человечишка нам ею воспользоваться не помешает!»
«Послушайте, я последний раз предупреждаю. Убирайтесь!»
Иван понимал, что будет схватка. Он и раньше пересекался с упырями — так он прозвал чёрных существ, которые обитали в приграничье тонкого мира, которые как падальщики набрасывались на готовящиеся отойти в тонкий мир души, измождённые болезнями или лишениями в земной жизни. Каждое существо в тонком мире черпает энергию именно той волны, того оттенка, из которых и само состоит: светлые питаются светлой энергией, исходящей от живых существ в радости, удовольствии и благости, тёмные — соответственно тёмной энергией, выделяемой ненавистью, завистью, алчностью, трусостью и так далее. Но эти, упыри, научившись перемещаться в приграничье, питаются самой душой, той субстанцией, из которой она состоит. От этого светло-искрящаяся сущность тонкого тела становится чёрно-грязной, и добавляется к тому, из чего эти упыри и состоят. Раньше он их просто обходил стороной, и Иван благодарил Бога каждый раз, когда их пути в очередной раз не пересекались. Но несколько раз, набравшись смелости, наблюдал за ними исподтишка, незаметно изучая их повадки, как будто предчувствуя, что когда-нибудь ему придётся с ними столкнуться, и встреча эта не сулила ничего доброго. Упыри были упрямые, жадные, ненавидели всё и вся, нападали небольшими группами, двигались в приграничье ловко и стремительно, у них не было ограничений по перемещению, как у Ивана, который мог пользоваться только возможностями Предназначения.