— Алевтина Кузьминична, вы — кудесница, — восхищенно сказал я, глядя при этом как Костикова заправляет кровать списанными из госпиталя драными простынями.
Всё стало неплохо, только стены теперь казались пустоватыми — картин требовали. Хоть каких.
Комендант, отодвинув новую плотную темно-синюю штору с гардиной, показала, пропущенный в прошлый показ зимний холодильник с правой стороны от окна. Глубокая ниша с несколькими дырочками на улицу, дверца изнутри обита толстым войлоком и покрыта клеенкой.
Я туда сразу затолкал колбасу и сало. Но, подумав, половину вынул обратно.
Эти плотные шторы вполне заменяли стандартную светомаскировку из черной крафт-бумаги.
Нарезали закуску, и разлил я водку по пяти стаканам. Сказал немудрящий тост.
— Ну, други, с новосельем меня.
Костикова, перед тем как выпить брызнула водкой изо рта, как на тряпку перед глажкой, в каждый угол.
— Так положено, — сказала. — Чтобы дом стоял.
— Товарищ старший политрук, — обратился Василий Иванович к Когану. — Пока товарищ военврач уют наводит, пойдем, поднимем то, что в машине осталось.
И. надев головные уборы, они пошли на выход, по дороге захватив с собой комендантшу, которая вроде как уходить не собиралась.
Мы остались одни. Когда я обхватил Ленку сзади за талию, она с готовностью откинулась на меня, подставляя губы.
— Останешься? — спросил я, охотно ее целуя.
— Нет. — Ответила девушка. — Дежурю в ночь. За вчера. Ты не обидишься, если я с нашими уеду? Неохота на трамвае трястись.
Поцеловались еще.
— День сегодня был замечательный. Спасибо тебе, Арик, за праздник. Но, увы… праздник не бывает каждый день. Тем более на войне.
— Приедешь еще?
— Ты знаешь, где меня найти, — оставила женщина за собой последнее слово.
И снова меня поцеловала. Жадно. Зовуще.
Тут и Василий Иванович с Сашей притащили тюк, перевязанный веревками.
— Что не подойдёт — вернёшь обратно, — сказал Коган.
— Меня с собой возьмёте. Вы же сейчас в госпиталь? — попросилась Ленка.
Коган вопросительно посмотрел на меня.
Я кивнул, соглашаясь.
— Конечно, дочка, возьмём, — растянул улыбку под усами шофёр.
И я остался один. В квартире, которую еще не осознавал как собственный дом.
Раскладывал свои вещи по шкафам и ящикам комода, насвистывая марш авиаторов.
Думал о Соне и о Ленке. О том, какие они разные. Ну, да Соня — отрезанный ломоть. А вот Ленка, она какая? Умная или хитрая просто. Устроила мне секс-агитпункт с постирушками. Прикидывает, как за меня замуж выйти? Не может не прикидывать — натура женская такая. Да и возраст — рожать пора как из пушки. А тут еще звезда героя…