На улице Горького в ''Елисеевский'' оказалась очередь аж на улице — народ хлебные карточки отоваривал. На Тверском бульваре кафешка, также коммерческая. Напротив консерватории коммерческий магазинчик спрятался в переулок. Очереди в него не было. Заходить не стал, просто отметил в памяти. Как и комиссионку в конце улицы Герцена.
Гораздо интереснее, что среди переулков во дворах обнаружилось пара небольших стихийных барахолок, где за кусок ''банного'' мыла сменял сидор картошки вместе с тарой. А за иголку стал обладателем полулитровой бутылки подсолнечного масла.
Подумал, что иголки надо матери Фрейдсона отослать, если они уж в Москве дефицит из дефицитов. Помогут они ей выжить в военную голодовку.
Деньги у барахольщиков особым почётом не пользовались. Все искали что-то нужное из вещей. Но подсказали: за Белорусским вокзалом на Тишинском рынке есть бо-о-ольшая барахолка, где и деньги берут охотно, но дорого.
— Только карманников опасайтесь. Их там пропасть, — наставили напоследок.
В подъезде столкнулся с комендантшей. Узнал от нее, что по своему командирскому продовольственному аттестату я могу прикрепиться к их столовой в подвале нашего же дома. Но сразу на месяц.
— Многие жильцы активно пользуются этой услугой. Сдают свои карточки и получают полноценное трехразовое питание, — агитировала она меня. — Можно судками в квартиру брать.
— Все карточки? — уточнил я.
— Кроме хлебных и на водку, — удовлетворила она мое любопытство. — Остальные все.
Но я пока решил подождать. Вряд ли мне дадут гулять целый месяц. Война идет.
А в ''Елисеевский'' надо было, оказывается, заходить, не с улицы с народом, отоваривающим карточки, а со двора. Там спецраспределитель ''не для всех''. Но меня как героя должны прикрепить.
— Еще один спецраспределитель находится на улице Грановского. Но туда даже вас не прикрепят. Там ''кремлёвка'' отоваривает лечебным питанием, — с какой-то грустью сообщила комендантша напоследок.
К полудню пришел мастер с телефонной станции и подключил аппарат. Столик и кресло занесли как раз перед ним. И торшер в качестве премии.
Позвонил в госпиталь Смирнову и оставил номер своего телефона для связи.
— Вот это правильно, — заметил комиссар. — Связь на войне самое главное.
Выяснив, что комиссия будет завтра в полдень, стал варить картошку в мундире. Пришлось перебрать клубни — половина была подморожена. Надо будет сковородкой разжиться, пожарить их, а то выбрасывать больно жирно будет.
Навернул картоплю с сольцой и маслом. Лепота. Я и забыл, что это такая вкуснятина. В госпитале так не кормили. Расход масла очень большой так.